Капитан Михалис - [87]
Но капитан Михалис демонстративно убрал руки за спину: еще не хватало, чтоб он пожимал руку убийце своего брата! Нури откинулся на спинку дивана, со вздохом предложил гостю садиться. Но тот остался стоять и молча смерил его взглядом с головы до ног, будто прикидывая, достанет ли у Нури сил, чтоб с ним сразиться.
– Неужто даже не присядешь с дороги, капитан Михалис? Путь-то неблизкий, устал небось?
– А тебя что, и ноги не держат? – в тон ему отозвался капитан Михалис. – Я не затем весь этот путь проделал, чтоб на диванах рассиживаться.
– Не бойся, я знаю, зачем ты здесь… Знаю, но всему свое время… Прежде выпьем по чашке кофе, выкурим по цигарке, поговорим, а уж потом перейдем к твоему делу. – Голос у Нури-бея был спокойный, усталый.
– Воля твоя, не будем торопиться, – кивнул капитан Михалис и уселся напротив. В полумраке ему никак не удавалось хорошенько рассмотреть лицо бея. – Поговаривают, что рана у тебя тяжелая.
– Да нет, я здоров, не беспокойся… Отлежался, и силы ко мне вернулись, так что…
– Что ж, я рад, – сказал капитан Михалис.
Им подали кофе. Гость и хозяин свернули цигарки и курили молча, понурив головы. Наконец-то явился отомстить за брата, думал Нури-бей, вон и одет в черное, как Харон… В добрый час… Да и к чему мне такая жизнь – позор один!
– А я уж давно тебя поджидаю, – сказал он вслух.
– Спасибо за кофе, Нури-бей, по цигарке выкурили, и говорить вроде больше не о чем… Давай к делу!
– Я к твоим услугам!
Нури-бей собрался с силами, стиснул зубы, лишь бы не показать, как ему больно, и встал. Пошел к порогу немного враскорячку, прихрамывая, распахнул дверь и зажмурился от яркого света.
Только теперь капитан Михалис как следует разглядел его и даже вздрогнул от неожиданности. Полно, он ли это? Где тот красавец, богатырь, турецкий лев?.. Можно ли узнать прежнего Нури в этом призраке с запавшими щеками, тусклым взглядом, горестными морщинами у рта?.. Как ни наводи марафет, из-под румян и краски все ж проступает лицо мертвеца.
Капитан Михалис сдвинул брови. Позор – сводить счеты с калекой! Не по-мужски, подумал он.
– Слушай, Нури-бей, а может, ты еще не совсем поправился?
– Отчего же? Я что, плохо выгляжу? Так ты на это не смотри, пошли на гумно, я докажу тебе, что вполне здоров.
Он решительно двинулся вперед, но посреди двора оглянулся. Капитан Михалис так и стоял на пороге.
Нури-бей сразу сник, догадавшись, что гяур, не хочет сражаться.
– Капитан Михалис! – сказал он, тщетно пытаясь унять дрожь в голосе. – Все эти дни я ждал тебя… Кажется, никого на свете еще так не ждал… А ты что ж, так и уйдешь ни с чем?
Капитан Михалис не ответил: от жалости перехватило горло.
– Ну чего глядишь? С лица я немного спал, это верно, но сила осталась прежняя. Не слушай, что там люди болтают. Пойдем, прошу тебя!
Капитан Михалис не шелохнулся.
– Ну пойдем же! – молил бей. – Что мне сделать, чтоб ты поверил?.. Хочешь, приведу коня и оседлаю его? Хочешь, стрельну из пистолета по мишени? Вот поставь свое обручальное кольцо – и в него попаду! Пойдем на гумно и проверим, кто из нас мужчина!
Он лихо сбил набекрень чалму, подбоченился, но на лбу тотчас выступил холодный пот: поясницу пронзила острая боль.
– Не горячись, Нури, – мягко сказал капитан Михалис. – Не надо! Пошли в дом.
У бея сжалось сердце, и вдруг слезы брызнули из глаз. Он поспешно отвернулся.
О Аллах, до чего ж ты докатился, Нури, тебя жалеют… Тебя!..
– Пошли в дом, – повторил Михалис. – Я приеду в другой раз!
Бей уже не в силах был сдерживаться: взглянул на гостя полными слез глазами.
– Ты пришел меня убить! – прошептал он. – Так сделай это, слышишь, я сам тебя прошу!
– Пошли, пошли, слуги услышат.
Капитан Михалис приблизился, взял бея за руку и почувствовал, что тот весь дрожит мелкой дрожью. Сопротивляться он не мог – послушно захромал вслед за гостем, только приговаривал жалобно:
– Ты не забыл, что мы побратимы? Вот здесь, в этом дворе, мы смешали нашу кровь… Так хоть ради этого выполни мою просьбу: убей меня!
– В другой раз, Нури… Не сердись!
– Жалеешь, да? – Бей, войдя в дом, снова опустился на диван. – Жалеешь?
Михалис и думать забыл о мести, у него было только одно желание: поскорей уйти отсюда и не видеть мучений своего заклятого врага, для которого теперь смерть – единственное благо.
– Пойду я, Нури-бей, уж солнце садится. Будь здоров!
Нури-бей забился в угол, его знобило. Будто издалека донесся охрипший голос:
– Ты прав, капитан Михалис… Ты, как всегда, прав… Прощай!
Михалис напоследок обвел глазами фигуру бея. Как он раньше гарцевал на коне, вдруг подумалось ему, прямо искры сыпались из-под копыт… Да и в гостеприимстве, в щедрости ему равных не было!..
– Еще одно хочу сказать, – снова послышался в тишине замогильный голос, – если, по-твоему, я не трус, если считаешь меня мужчиной… не теперь, так хоть прежде… подойди и дай руку… Может, не увидимся больше на этом свете…
Капитан Михалис подошел и легонько, чтобы не причинить боли, сжал в своей огромной ладони ослабевшую руку Нури-бея.
– Прощай, Нури-бей!
– Не поминай лихом, Михалис… Не стал бы я такое говорить, если б… Ты понял меня?
– Понял!
Чувствуя комок в горле, тот, кого прозвали Вепрем, тихо переступил порог и закрыл за собой дверь.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.