Капитан Михалис - [86]
– Погоди, потерпи еще немного, – уговаривал он себя, – пока поправится…
По вечерам Али-ага приносил с хутора последние новости.
– Сегодня хотел уж встать, да не смог – так и рухнул на кровать.
Или:
– Сегодня встал, арап вывел его во двор. Я спрятался за корытом и все видел… Не поверишь, капитан, я его не узнал: такой бледный, исхудалый, все лицо в морщинах! От былой красоты и следа не осталось.
Или (через несколько дней):
– Сегодня вышел сам, без арапа, и встал на пороге. Заметил меня. Я подошел, хотел поздороваться с ним, но он махнул рукой: убирайся, мол. Ну я и давай Бог ноги…
Спустя еще какое-то время:
– Сегодня арап посадил его на коня, и он немного проехал. Арап бежал сзади, чтоб подхватить, ежели свалится. А конь шел так тихо, осторожно, будто все понимал…
Так проходили дни и недели, и вот однажды Михалис сидел в полумраке своей лавки и поджидал Али-агу.
– Радуйся, капитан, он здоров! – вбегая, воскликнул тот. – Мустафа-ага ушел с хутора со словами: «Я тебе, Нури, больше не нужен. Все теперь в руках Аллаха!» А Нури под вечер оседлал коня и поехал на прогулку. И арап уже не бежал за ним.
– А как он выглядит? Окреп, поправился, прежним красавцем стал?
– Нет, пока еще худой, желтый как лимон и грустный. Ничего не ест, так нянька старая сказала, не пьет, не спит – только вздыхает. А нянька возьми да спроси его, когда ж хозяйка пожалует на хутор. Нури-бей пошатнулся, едва не упал, голова, видать, пошла кругом. Глаза мутные, смотрит на няньку и молчит.
– Надоел ты мне своей болтовней, Али-ага. Ступай прочь!
Но старый турок медлил: явно хотел еще что-то сказать, но не решался.
– Ну, чего мнешься? Говори, что хочешь сказать, или проваливай.
Али-ага перешел на шепот.
– Ходят слухи, капитан… – начал он и опять запнулся.
– Да говори же ты, ведь я тебе за это и плачу!
– Ходят слухи, что он, бедняга, калекой остался…
– То есть?
Али-ага наклонился к самому его уху.
– Ну, не мужчина он больше… И Эмине-ханум об этом знает…
– Пошел вон!
Али-ага, спотыкаясь о канатные бухты, с трудом нашарил дорогу к двери и исчез. Капитан Михалис вскочил и начал метаться по лавке.
– Не может этого быть! Не верю! Нет, не может быть!
У него в голове не укладывалось страшное несчастье, постигшее Нури-бея.
– Нет! Нет! Не верю! – повторял он, кусая губы. – А если и впрямь?.. Если Али-ага не соврал? Да у кого ж рука поднимется мстить после этого? Может ли быть тяжелее кара?!
Внезапно пришло решение:
– Поеду сам, а там видно будет…
Еще несколько дней он выжидал: пусть оклемается малость… А в воскресенье, оседлав кобылу, выехал за арку Пендевиса. Хлеба уже все скошены, виноградные лозы гнутся под тяжестью бесчисленных гроздьев. Небо пышет зноем.
Жатва, сбор винограда, восстание, подумал он с болью. Несчастная мать-земля! Он любил свою землю, считал ее живым существом, способным кричать и плакать. Да, Крит – это не камни, не земля, не корни деревьев, а несметное количество отцов и матерей, которые собираются по воскресеньям в церкви, копят в душе гнев, чтобы, когда придет время, развернуть стяг и уйти с ним в горы. На этом стяге в течение многих веков матери Крита, склоняясь, вышивали черными и седыми волосами бессмертные слова: «Свобода или смерть!»
Глаза у капитана Михалиса затуманились, подернулись слезами. Думая о Крите, он не стыдился этих слез.
– Несчастная земля! Несчастная мать!
Солнце уже стояло в зените, когда вдали, меж оливковых деревьев, забелел хутор бея. Капитан Михалис пришпорил кобылу.
Сквозь распахнутые настежь ворота он свободно въехал во двор. Спешился и огляделся. Сколько лет миновало! Здесь, под этой дуплистой оливой, они сидели друг против друга, решая, то ли побиться не на жизнь, а на смерть, то ли, наоборот, побрататься… А теперь, через столько лет, он по велению Господа Бога приехал сюда мстить, а душу, как и тогда, раздирают сомнения.
Подбежал слуга, узнал его:
– Добро пожаловать, капитан Михалис!
– Где хозяин?
– У себя, наверху.
– Скажи, что я хочу его видеть.
Конь Нури, почуяв кобылу, просунул красивую голову в дверь хлева и заржал. Кобыла тоже увидела его, но не выказала никакого интереса, так как носила в чреве жеребенка.
Слуга вскоре вернулся.
– Бей говорит, что ты, капитан, для него самый дорогой гость. Только сделай милость, обожди немного, пока он оденется. Расседлать твою кобылу?
– Не надо!
Капитан Михалис подошел к колодцу, взял медный ковш, напился. В этом самом ковше они когда-то смешали кровь, вот и турецкая надпись, которую в тот вечер перевел ему Нури: «Прохожий, подними голову и пей. Ведь даже куры, когда пьют, поднимают голову, благодаря Аллаха».
Опять выбежал слуга.
– Прошу, капитан, заходи в дом. Бей ждет тебя.
Капитан Михалис туго стянул черный платок на голове, засунул поглубже за пояс кинжал и, дернув себя за ус, вошел в дом.
Нури-бей, нарядный как жених, сидел в тени на диване. Он догадался, зачем пожаловал этот гость, и ему не хотелось предстать перед ним жалким и бледным. Потому он тщательно нафабрил усы, подрумянил щеки, подвел сурьмой глаза и прицепил к поясу кинжал с черной рукояткой.
– Рад тебя видеть, капитан Михалис! – Он приветливо улыбнулся и протянул руку.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.