Капитан Михалис - [69]
И надо было, чтоб сегодня утром проклятый род, погубивший его отца, проезжал, возвращаясь со свадьбы, мимо хутора. Нури-бей заперся в комнате и выглянул из-за ставен: впереди ехал столетний капитан, а за ним – целое войско потомков.
Манусакас попридержал коня у ворот, вытащил серебряный пистолет и пальнул в воздух.
– Приветствую тебя, Нури-бей!
Тот молча кусал губы, спрятавшись за ставнями. Манусакас повернулся к ехавшим рядом.
– Говорят, он, собака, недоволен тем, что я притащил в мечеть осла для молитвы. Не будь я Манусакас, если я послезавтра на их байрам не притащу свинью!
Родичи его разразились хохотом и вскоре исчезли в облаке пыли.
Глаза Нури-бея налились кровью. Он спустился вниз, плеснул себе вина и вышел во двор. Земля у ворот была разбита копытами. Он встал на дороге, глядя вслед своим недругам. Чуть наклонил кружку, и несколько капель вина пролились на землю.
– Вот так пусть прольется и моя кровь, если я не сделаю того, что задумал!
Потом жадно припал губами к кружке. Вино текло по подбородку, лилось на грудь, а он все не мог оторваться. Осушив кружку до дна, вернулся в дом, взял пистолеты, зарядил их и опробовал – бьют исправно. Потом достал из ножен широкий обоюдоострый кинжал, проверил, хорошо ли заточен, и остался доволен. Целый день без дела бродил по двору, выходил на дорогу, скрипел зубами от бессильного гнева и понуро плелся обратно. Под вечер Нури-бей зарезал кролика, распорядился, как его приготовить, и плотно поел. Нарвав цветов жасмина, он рассыпал их на подушке и лег спать. Впервые за все время на хуторе проспал ночь спокойно, без сновидений. Отец к нему не являлся.
Наутро проснулся свежий, отдохнувший и принялся насвистывать в такт петухам, которые горланили с плетня, раздувая зобы. Сияло небо, и листва на деревьях, казалось, излучала свет. У ворот весело журчал родник, кудахтали куры. Из хлева высунулся конь и громко заржал, радуясь наступившему дню. Вот так же и Нури-бей чувствовал, что сердце у него ликует.
Во дворе к нему подбежал и стал ластиться, повизгивая, старый пес Карцонис. Нури-бей заглянул в хлев, потрепал по холке коня, велел слуге подогреть воды и искупать его, а сам напоил животное и засыпал в ясли корма. Затем кликнул кухарку, приказал собрать себе в дорогу еды и бутылку лимонной ракии, да побыстрее.
– За хозяйкой едешь? – поинтересовалась старуха.
Нури-бей не ответил. Поднялся к себе в комнату, нафабрил усы, оделся во все белое, побрызгал мускусом за ушами, прицепил к поясу серебряные пистолеты и кинжал и встал у ворот во всей красе.
Мимо проходил старый турок Мустафа с котомкой, наполненной целебными травами. Он делал из них бальзамы от ран, золотухи, рожи, чирьев и ходил по греческим и турецким деревням, призывая брать его лекарства и обещая всем долгую жизнь. Открывал свою котомку и раздавал кому кедровые шишки, кому морозник, душистую руту, полынь, мандрагору. Этот святой человек никогда не брал денег за лечение. Дадут кусок хлеба, запьет его глотком воды – и на том спасибо. Узнав Нури-бея, он с испугом уставился на него.
– Что с тобой, Мустафа-ага, почему так смотришь? – спросил Нури-бей, придерживая пса за ошейник.
Мустафа отвесил поклон.
– Уж больно ты красив нынче, Нури-бей!.. – Немного помолчав, он добавил, – даже слишком…
Нури-бей засмеялся.
– Не смейся. Всему есть свой предел, и переступать его – большой грех.
– Почему грех? Разве можно быть слишком красивым, слишком добрым, слишком честным?
– Можно, дорогой бей! – вздохнул старик.
– Но отчего? Я не понимаю.
– Я тоже не понимаю. Таков закон Аллаха. Помни об этом, Нури-бей! – Он коснулся пальцами груди, губ, лба. – Прощай!
Но, сделав несколько шагов, остановился. Нури, улыбаясь, смотрел на него.
– Может, позавтракаешь со мной, Мустафа-ага? Заходи, я прикажу для тебя стол накрыть.
– Спасибо, я не голоден. Вот только…
– Что? Говори, не бойся!
– Сказал бы, да ведь опять будешь смеяться.
– Что ты, святой человек! Могу ли я смеяться над тобой? Говори смело!
– Вымажи лицо сажей, надень старую одежду, рваные сапоги, оставь серебряные пистолеты… Не надо быть таким красивым!
Нури-бей не смог сдержаться – залился хохотом. Доброе морщинистое лицо старика еще больше погрустнело.
– Зря смеешься, Нури-бей, говорю тебе, побойся Аллаха! – прошептал Мустафа и, сгорбившись, потащился своей дорогой.
В это время на осликах мимо проезжали две гречанки. По одежде – из деревенских. Увидев нарядного хохочущего Нури-бея, невольно залюбовались им. Но это длилось лишь мгновение: стыдливо опустив глаза, гречанки поспешили дальше. Правда, одна не утерпела – обернулась.
– До чего же красив, дьявол!
– Будет тебе, Пелагия, – вздохнула вторая, – чего доброго, сглазишь ни в чем не повинного человека!
– Ну да, такого сглазишь!
Нури-бей скрылся в воротах. Посреди двора его уже ждал оседланный конь, а старая служанка прицепляла к седлу котомку с провизией. Нури-бей осмотрелся: дом блестел как новенький; на оливковых, миндальных, гранатовых деревьях уже появилась завязь, смоковницы выпустили широкие зеленые листья, заморские попугайчики целовались в клетке под виноградными лозами. В воздухе теплынь, ни ветерка.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.