Капитан Михалис - [65]
– От еды и питья никакого шуму, никто не застукает. А вот лира…
– Слушай, Коливас, у меня нынче особенный день, – признался Поликсингис. – В последнее время тесновато мне было на белом свете, а теперь душа снова на волю вырвалась! Страсть как хочется послушать лиру с колокольчиками! Так не порть же ты мне праздник, прошу тебя!
– Тут любовью пахнет, меня не проведешь. Вон какие у тебя синие круги под глазами.
– Доб-ро по-жа-ловать, хо-зяева! – пригласил Вендузос, еле ворочая языком. – Эх, будь я Хароном, вот так бы и переправлял людей на тот свет: с цветком за ухом, с лирой в руках, а всю преисподнюю забил бы бутылками с вином, ракией да закусками, а не червями, как его милость, чтоб он пропал!
Он подал руку хромому Стефанису, а капитан Поликсингис помог спуститься в могилу окончательно растерявшемуся Идоменеасу. Бедняга корил себя за то, что пустился в эту авантюру. Сколько посланий русскому царю мог бы написать он за эти напрасно потраченные часы! Как знать, может, и растрогал бы наконец его сердце и добился ответа… А тут сиди, пируй в могиле!
– Шевелись, кир Идоменеас, шевелись! Смерть Харону!
Сели на помост, откупорили бутылки, разложили закуску. Вендузос ударил по струнам лиры, зазвенели колокольчики.
– Потише, Вендузос, ради Христа! – зашептал ему на ухо могильщик. – Ты ведь не в таверне! Вдруг кто придет могилку навестить…
Хромой капитан Стефанис времени даром не терял: наполнял рюмки, делил жареную курицу, произносил тосты за упокой. Всех умерших вспомнил: и отца, знаменитого контрабандиста, и мать, рыночную торговку, и товарищей – матросов, пошедших на дно морское вместе с «Парданой». Помянул и своего племянника, пекаря Фомаса, который на прошлую масленицу умер от простуды. Это болван Сиезасыр заставил его во время карнавала изображать Прометея: велел раздеться по пояс, залезть на арбу, раскинуть руки, а на грудь ему положил дохлого индюка, который как бы клевал ему печень… Вот Фомас и загнулся.
– За здоровье Фомаса, моего племяша! Земля ему пухом!
Все, кроме Идоменеаса, дружно чокнулись, и вино забулькало в глотках.
Кир Идоменеас окаменел от ужаса. Боже, куда я попал?! Точно Даниил во рву со львами! Сперва он чуть пригубил ракию, но мало-помалу в груди разлилось тепло, глаза заблестели, на щеках появился румянец.
– Твое здоровье, кир Идоменеас! – провозгласил Коливас. – Удачи тебе во всем! А ну-ка, открывай рот пошире, мы все поглядим, взаправду ли у тебя семь языков.
Вендузос, играя на лире, совсем разошелся и забыл про предостережение.
– Да тише ты, черт проклятый! – цыкнул на него Коливас. – Погубить меня задумал? Говорят же тебе, что это не таверна, а кладбище!
– Ну, братцы, давайте еще по одной! – предложил Стефанис, наполнив рюмки.
Теперь и кир Идоменеас пил до дна. Он вдруг почувствовал тягу к задушевной беседе и повернулся к капитану Поликсингису.
– Вот скажи, Йоргакис, веришь ты в бессмертие души?
Но Поликсингису было не до того: он закрыл глаза и весь погрузился в свои мысли, в полумраке на лице его играла блаженная улыбка.
– Оставь его, кир Идоменеас! – ухмыльнулся Коливас. – Он теперь на Седьмом небе!
– Я отвечу вместо него, учитель! – вмешался Вендузос. – Чтобы поверить в это, надо быть в приличном подпитии. Ты хорошо заправился?
– Еще бы!
– Тогда слушай! – Вендузос положил лиру на колени. – Видишь эту лиру? Присмотрись к ней. Вот это струны, дека, корпус… При помощи вот этих винтиков настраивают инструмент… а вот колокольчики…
– Ну и что?
– А то, что человек, если хочешь знать, точно так же устроен: ноги, руки, голова, кишки… Но ты послушай только… – Он принялся играть то лихие пляски, то торжественные марши, то протяжные, исполненные страсти амане. – Понял? Музыка – это душа человека!
Коливас и Стефанис переглянулись и подмигнули друг другу.
– Ну и что? – повторил Идоменеас. – Что ты хочешь этим сказать?
– И все тебе невдомек, кир Идоменеас, а говоришь, набрался! Выпей-ка еще одну, может, в уме и прояснится. – Он поднес Идоменеасу налитую рюмку. – А что будет, по-твоему, если я возьму да и разобью лиру в щепки? Куда музыка денется? Бывает музыка без лиры?
Он обвел победным взглядом Идоменеаса, застывшего с открытым ртом, Коливаса, давящегося хохотом, Стефаниса, сосредоточенно трудившегося над куриным крылышком.
– Бывает музыка без лиры? – переспросил он. – А душа без ног, без рук, без потрохов, без головы бывает?.. Да ладно, к чертям эти ученые разговоры!
– Нет, погоди, – перебил его Коливас. – Вот ты скажи мне, кто на человеке играет, как на лире? Кто перебирает струны внутри нас и извлекает музыку? Посмотрим, как ты на этот раз выпутаешься!.. А ты чего замолчал, кир Идоменеас? У тебя же семь языков! Пошевели хотя бы одним и скажи, кто играет на лире?
– Бог! – сдвинув брови, ответил Идоменеас.
– Ну вот, Вендузос номер два! – Могильщик зло плюнул вверх из могилы.
Долго спорили они о душе и о бессмертии, а капитан Поликсингис ни слова не слышал, только выпивать не забывал. Эх, Поликсингис, думал он, как же ты так долго не замечал, что для тебя, для одного тебя родилась на краю света, в диких степях эта красавица!.. Вот ты сидишь в своей могиле, пьешь, а на самом деле тебя здесь нет, на самом деле ты лежишь на мягком диване и чувствуешь в руках упругое тело, а она смеется, визжит и кусается в твоих объятиях!..
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.