Кант: биография - [80]
Кантовский метод преподавания: «Характерный метод в философии – цететический»
Имеется несколько свидетельств о том, что Канта начали замечать в 1764 году. Его работы получали хорошие отзывы, их серьезно обсуждали в других университетах. Одним из свидетельств был диспут магистра Клесса в Тюбингене, который послали Канту в конце 1764 года. На защите председательствовал Плуке. Половину книги занимал текст Канта. В оставшейся половине Канта «с большим уважением толковали, дополняли и местами опровергали»[643]. Что еще важнее, он получил официальное признание Берлина. В августе 1764 года в университет пришел рескрипт, разрешавший университету занять кафедру профессора поэзии, освободившуюся после смерти И. Г. Бока. В письме отдельно указывалось имя Канта: «на известного тамошнего магистра по имени Иммануил Кант было обращено внимание вследствие его работ, свидетельствующих об очень основательной учености» [644]. Далее в письме содержался вопрос, подходит ли он для этого поста и не хочет ли его занять[645]. Кант ответил: «Нет, но очень заинтересован в должности профессора логики и метафизики, которая скоро может открыться». Он был уверен, что более подходящая должность под рукой, и не соглашался на то, что казалось ему второсортным. Он скоро достигнет одной из своих самых важных целей – по крайней мере в том, что касается его университетской карьеры. Это была еще одна причина для размышлений над тем, чего он уже добился и что хочет делать в остаток своей жизни. За одной из причин для беспокойства могли последовать и другие.
Кант отказался занять должность, которая обеспечила бы ему твердый доход, будучи уверен в том, что рано или поздно займет более подходящий пост[646]. Следующая возможность официальной поддержки была не столь значительной, но все же лучше, чем ничего. Она возникла, когда вышел на пенсию помощник библиотекаря в дворцовой библиотеке. Дворцовая библиотека была по сути равнозначна университетской, но использовалась не так активно. Кант подал заявление на этот пост в ноябре 1765 года и получил его в феврале 1766-го. Ему платили жалование размером 62 талера в год[647]. Библиотека была открыта дважды в неделю, в среду и субботу с часу до четырех дня. Прежний помощник библиотекаря оставил библиотеку в полном беспорядке. Канту и его начальнику (Фридриху Самуилу Боку) пришлось переставлять книги и сравнивать имеющиеся издания с каталогами. Это была тяжелая и нудная работа, и ее отнюдь не облегчал тот факт, что помещения библиотеки зимой не отапливались. Помощник библиотекаря Кант просидел большую часть года – по шесть часов в неделю – с «окоченевшими руками» и «замерзшими чернилами» в темных комнатах, где вообще невозможно было читать или писать. Ему приходилось сидеть там несмотря на то, что долгой кёнигсбергской зимой практически никто в библиотеку не заходил. С другой стороны, новое постоянное жалованье улучшило его «очень скудное существование»[648].
Жалованье позволило Канту сменить в 1766 году место жительства. Ему никогда не нравился шум коммерческих судов, идущих по реке Преголя, что протекала рядом с домом, и бесконечных экипажей, ввозивших в город польские товары. Поэтому он переехал в дом издателя Кантера[649]. В большом доме – который иногда называли старой ратушей – находились квартиры, лекционные аудитории Канта и других преподавателей и несколько комнат для студентов. Там же располагался и книжный магазин Кантера, где царила атмосфера кофейни. Кантер не только продавал книги, которые могли изучать преподаватели, но и издавал Königsbergische Gelehrte und Politische Zeitungen, которую преподаватели и даже студенты – по крайней мере в определенные дни – могли прочесть бесплатно. Кёнигсбергские интеллектуалы превратили этот книжный магазин в центральное культурное заведение и место встреч. Гости города часто заходили первым делом именно сюда. Начиная с лета 1768 года магазин стали украшать портретами самых важных культурных представителей Кёнигсберга и Пруссии, включая Мендельсона, Гиппеля, Шеффнера, Линднера и, конечно, Канта, который издал некоторые свои труды у Кантера[650]. Канту было выгодно жить у Кантера и по другим причинам: он мог, например, занимать любые книги, какие хотел, и уносить их к себе в квартиру. Более того, иногда он видел рукопись еще до того, как она была напечатана, и был в курсе последних событий благодаря сплетням о литературе и обществе, хотел он того или нет.
Пост профессора поэзии 24 октября отдали Линднеру, одному из ближайших друзей Канта еще со студенческих лет. Кажется, Кант использовал свое влияние в Кёнигсберге, чтобы Линднер получил этот пост[651]. Возвращение Линднера в Кёнигсберг было для Канта важным событием – после потери Функа Линднер мог стать главным из его академических друзей. Функ не был верным мужем; как и Кант, он столь же интересовался галантностью, как и научной работой. Линднера меньше интересовали вопросы любезности, а больше – литература. Хотя можно было бы предположить, что его интересы больше соответствовали новому характеру, который формировал Кант в то время, тем не менее нет свидетельств, что их дружба продолжилась. Одной из причин могли быть теологические взгляды Линднера. Позже он стал придворным проповедником в Кёнигсберге и духовником Гамана
