Кант: биография - [70]
Однако для Канта этих материальных, основанных на чувстве принципов недостаточно. Он считает, что они нуждаются в первичных формальных принципах, которые являются необходимым условием нравственного поведения в целом[562]. Кант говорит, что «после долгого размышления над этим предметом» он знает, что это за первые формальные принципы. Это основные принципы вольфианской этики совершенства: «Делай совершеннейшее из возможного для тебя» и «не делай того, что с твоей стороны было бы препятствием к возможно большему совершенству». Кант не уверен, откуда исходят эти формальные принципы, из ощущения или из познания. В этом состоит основная проблема, которую еще только нужно решить, прежде чем можно будет «достигнуть высшей степени философской очевидности первых оснований нравственности»[563].
В это время Кант, кажется, считает, что хотя мы очень мало знаем о моральной обязанности, мы можем многое знать о Боге. Принципы естественной теологии имеют высшую философскую достоверность. Принципы же метафизики нравов такой достоверностью не обладают – по крайней мере так говорит Кант. Это вполне соответствует его «Единственно возможному основанию для доказательства бытия Бога», написанному примерно в то же время. Кант заканчивает книгу словами: «Безусловно необходимо убедиться в бытии Бога, но вовсе не необходимо в такой же мере доказывать это»[564]. Нет никаких оснований полагать, что Кант был неискренен, говоря это. Хотя он решительно возражал против определенного рода богословия, он верил в то, что Бог есть. Более того, он был убежден, что предложил лучшее – и даже единственное – доказательство. Позже он, по-видимому, потерял веру как в свое доказательство, так и в Бога. Как свидетельствовал его друг в старости Карл Людвиг Пёршке: «Кант часто уверял меня, что даже когда он уже был магистром в течение длительного времени, он не сомневался ни в одной догме (Satz) христианства. Мало-помалу, одна за другой, они отпадали»[565].
«Опыт введения в философию понятия отрицательных величин» – еще одна важная работа тех лет. Кант, вероятно, закончил ее к июню 1763 года, и она была опубликована в том же году. В ней Кант выступает против использования математического метода в философии, в то же время утверждая, что математику можно с пользой применять в философии. Он различает логическую противоположность, или противоречие, и реальную, или конфликт сил. Ничто, что содержит логическое противоречие, существовать не может. Соответственно, всё, что противоречиво, в логическом смысле есть ничто. Однако предмет, содержащий реальную противоположность, возможен. Пример тому – непроницаемость. Это «отрицательное притяжение», или сила, посредством которой тело мешает другому телу занять то место, которое оно занимает. Кант приводит и другие примеры, взятые из психологии и морали, чтобы показать, что имеет смысл говорить об отрицательных величинах. Существует множество объектов, которые содержат противодействующие друг другу силы, даже если кажется (поскольку эти силы уравновешивают друг друга), что ничего не происходит. Однако чтобы привести в движение нечто, основанное на этих противоположных силах, может быть достаточно одной лишь искры.
Все это, как кажется, вполне согласуется с его прежней системой, согласно которой внешнее влияние может пробудить внутреннее изменение. В самом деле, эту работу можно рассматривать как дальнейшее разъяснение этой точки зрения. Объяснение реальных оснований (Realgründe), по-видимому, опять основано на Баумгартене, и оценка функции живых сил кажется той же, что и прежде[566]. Реальные основания являются внутренними, не внешними. Есть нечто «великое и. очень верное» в мысли Лейбница, что «силой своего представления душа охватывает всю Вселенную»[567]. Тем не менее кантовское различие между реальными и идеальными основаниями задумано как отличное от того же различия у Крузия и Вольфа. Реальные основания – это те основания, которые не просто следуют закону противоречия. Они познаются не посредством суждений, а посредством понятий. Эти понятия можно свести к «простым и далее уже неразложимым понятиям о реальных основаниях, отношение которых к следствию уже никак нельзя сделать понятным»[568]. Здесь проходит предел познания всякой причинности.
Кант впервые четко ставит вопрос об истинности отношения причинности: «Как должен я понять, что, благодаря тому что есть нечто, есть также и что-то другое»[569]. Это отношение не может быть логическим или только эпистемологическим (как идеальное основание Крузия). Должно быть реальное основание, но вопрос в том, каково оно. Возможно, мы никогда не узнаем. Только анализ покажет. Кант обещает провести такой анализ. Он не удовлетворится такими «словами, как причина и действие, сила
