Каникулы вне закона - [110]
— Ну, хорошо, — сказал я. — Допустим стихи. Тогда при чем эти… ахейские мужики?
— Серость, — изрек Ефим. — Ребята ахеяне построили деревянного коня, нашпиговали его спецназом или омоном и подкатили под стены осажденной Трои. Троянцы из любопытства втащили большую игрушку за ворота, а ночью ахейские омоновцы-спецназовцы выскочили и город взяли изнутри… Мы тебя закатим назад в Казахстан в коняшке. Только в маске и бронежилетике на всякий случай. Чтобы ты не боялся…
— То есть? — спросил я.
— Давай-ка двигать в гостиницу под названием «Гамбург». Я тебе по дороге на ушко нашепчу свои идеи… И зайдем в аптеку. Таиландише специалитатен оказались о-о-оч-чень тонким продуктом для моего брюха, знаешь ли…
И назвал меня с использованием прилагательного к процитированным мужам, переиначив, не трудно догадаться как.
В такси я подумал, что Ефим Шлайн запихивает меня в Казахстан как ахейского мужика уже во второй раз. В первый — деревянным конем стал его загранпаспорт с моей фотографией. И что из этого получилось? И что получится во второй раз?
Я не стал напоминать Ефиму про стихи Мандельштама. Я бы и сам мог ему прочесть кое-что, при этом более подходящее к моменту, скажем, Эренбурга:
…Победа ему застилала глаза.
Раскрыты глаза, и глаза широки,
Садятся на эти глаза мотыльки.
А снизу подползают червяки, поскольку дело, судя по всему, происходило летом, прибавил бы я прозой.
Звонить Ефиму, убежавшему в свой номер прямиком из лифта, не требовалось. Об ахейском коне, если понадобится, я и сам для себя позабочусь. В такси я уже сказал, что вылетаю в Ташкент. Прощаний же, как и приветствий, в практике наших отношений не существовало.
Прозрачный пластиковый конверт с газетой, возвращенный Ефимом, я вернул за подкладку сумки из слоновой кожи.
В фойе дама за стойкой приема постояльцев сказала, что мой номер уже оплачен, и, ожидая такси, которое она вызвала, я присел «на дорожку» перед камином, в котором пылали поленья, и помолился за Колюню и Наташу.
Глава тринадцатая
Мотыльки прилетели
Из нанятой красно-рыжей «копейки» я вылез за квартал до улицы Бекет-батыра. Прозрачнейшая вода струилась, другого слова не скажешь, в цементном арыке, уходившем в трубу под грязнейшее в мире шоссе Ташкент-Кзыл-Орда-Чимкент. После контрольно-пропускного пункта на узбекско-казахской границе машина стала четвертой по счету. Признаков интереса к моей особе не выявлялось.
Припекало, пришлось снять пальто.
Улица Бекет-батыра оказалась подобием бульвара в середине и с двумя проездами по краям вдоль усадебок за глухими кирпичными заборами, развалюх с дощатыми изгородями и частных долгостроев, заваленных мусором. Я перебрался на середину, на молодую травку, под деревья, на которых заливались пичужки. Через два дня, первого марта, начиналась весна.
Шел третий час пополудни. Я наслаждался прогулкой среди полнейшего безлюдья.
Нужный дом оскорблял своим видом окрестность. Поставленная поперек пятиэтажная блочная помойка превращала бульварчик в тупик. Картонная, фанерная и дощатая дрянь, которой обили когда-то лоджии, свисала раскисающими, трескающимися и расползавшимися ошметками, обнажая залежи неимоверного старья. Жирный слой пыли сделал серыми и без того мутные стекла на окнах.
Лестница в пропахшем кошками подъезде, лишилась перил и я непроизвольно жался к исцарапанной стене с проплешинами в штукатурке. Квартира Идриса Жалмухамедова оказалась на пятом этаже и, видимо, состояла из двух объединенных, поскольку лестничную площадку перегораживала решетка с полуоткрытой осевшей створкой. Оседала, оставив на полу полукруглую царапину, створка давно и, однажды осев окончательно, застряла навсегда. Знакомое пальто-балахон, зацепленное воротником за решетку, свисало на затоптанный цементный пол. Шляпа валялась на холодильнике, выкрашенном поверх ржавчины черной краской.
Можно себе представить, во что великий график превратит новую жилплощадь в Москве, подумал я. И сколько придется Шлайну отстегнуть на ремонт этой трущобы…
Низкий женский голос в глубине жалмухамедовской берлоги нараспев читал, видимо, нечто литературное:
— Никто не видел трупиков воробьев и синиц, хотя все они исчезли. Не улетели, умерли, конечно. Куда они исчезли? Где их могилы? Они просто взяли и не родились в обычное время и в обычном месте. Как не родится, однажды, и население, род человеческий, вслед за птицами. Они тоже однажды исчезнут, не оставив трупов, то есть попросту не родятся. Не будет геноцида, холокоста, страстей-мордастей вроде трупов на улицах и по дорогам. Все случится как с птицами, никто ничего не заметит. Все перестанут родиться. Останется, конечно, какой-нибудь памятник, скажем, мавзолей в далекой чужой Москве. Но люди и я, мы уже не вернемся. Чимкент и древний Шелковый путь зарастут…
— Не хреново и даже колоссально, Викочка! Я сделаю иллюстрации, если позволишь, — сказал Идрис, когда Викочка приостановила чтение, увидев меня в дверях. И заорал уже мне: — Не хреново, старик! Я тебя два часа жду! Где тебя носит?
— Извини, пожалуйста, — сказал я, с тревогой примечая, что телефонный аппарат стоит на полу с оторванным шнуром. — У тебя телефон-то работает?
В сборник Валериана Скворцова включены два романа. В романе «Укради у мертвого смерть» основные события разворачиваются в Сингапуре и Бангкоке. Мастер биржевых кризисов, расчетливый делец Клео Сурапато, бывший наемник-легионер Бруно Лябасти, рвущийся в воротилы транснационального бизнеса в Азии, финансист Севастьянов, родившийся в Харбине журналист Шемякин и другие герои романа оказываются втянутыми в беспощадную схватку вокруг выкраденных у московского банка нескольких миллионов долларов, возвращение или потеря которых в конце концов оказывается для многих из них вопросом жизни и смерти.«Одинокий рулевой в красной лодке» — роман, написанный на основе действительных событий.
«Сингапурский квартет», роман. Скрывающий свое прошлое российский финансист Севастьянов, выдающий себя за индонезийца биржевой бандит китаец Клео Сурапато, бывший капрал Иностранного легиона и глава охранного агентства немец с французским паспортом Бруно Лябасти, полушотландка-полукитаянка журналистка Барбара Чунг и другие герои романа втягиваются в схватку за миллионы московского холдинга «Евразия». Ставкой в борьбе становится жизнь её участников. Встречную операцию развертывают журналист и детектив-наемник, реэмигрант Бэзил Шемякин и его «подрядчик» полковник ФСБ Ефим Шлайн.
В феврале 1979 года части китайской армии перешли границу Социалистической Республики Вьетнам Началась агрессия, развязанная Пекином против соседнего государства В результате ожесточенных боев вьетнамский народ изгнал захватчиков с территории СРВАвтор книги журналист-международник В H Скворцов находился в течение всей войны на линии огня В брошюре он рассказывает о том, что видел собственными глазами о боях, в которых вьетнамские командиры, солдаты, ополченцы громили врага, о мужестве гражданского населенияНаписанная в форме журналистского очерка, книга адресована широким кругам читателей.
В горах Южного Кавказа отлажено работает загадочный финансовый имамат «Гуниб». Он занимается легализацией в Объединенной Европе денег — «переваренных» бюджетных, нефтяных, водочных, поступающих от торговли оружием и людьми, а также рэкета и контрабанды. Экспресс-отправка из Москвы в адрес имамата партии наличных оказывается «меченой» агентурой Европейской специальной комиссии по отмыванию денег. Полковник ФСБ Ефим Шлайн, отслеживая действия иностранной спецслужбы на территории России и пытаясь проникнуть в «Гуниб», исчезает.
«Шкура лисы» — литературное исследование одного из жестоких теневых явлений повседневной жизни и общественного подсознательного. Книга пронизана личными психологическими мотивациями, практически это исповедь «профи». В её основе лежат конспекты лекций, прочитанных на частных курсах по теории и практике шпионажа по найму, а также конкретные ситуации, которые делают более «прозрачным» ремесло окопников невидимого фронта на всех его этапах — от найма до ликвидации или обмена.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Умные люди стараются обходить это место стороной, потому как случается там чертовщина: то НЛО пролетит, то деревья сами по себе возгорятся, или вообще пропадешь без вести, свят, свят, свят! Да вот нашелся один смельчак, специалист по паранормальным явлениям, профессор Хамлясов и повел туда группу ученых. И канула экспедиция, как сквозь землю провалилась. Тут уж не до научных исследований, и в Черную Топь отправляются четверо спасателей с собакой. Этим парням плевать на загадки природы и проделки потусторонних сил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фирма веников не вяжет — это Борис Романов понял, когда ему прокрутили видеофильм, где была снята казнь 'крота', выдавшего служебные секреты. Надо срочно рвать когти, потому что следующим может оказаться сам Борис. Все, кажется, предусмотрено, и все же нелепая случайность, которую предусмотреть нельзя, ломает все его планы... Кольцо охотников за 'кротом' неумолимо сужается. Но на охотников тоже можно охотиться...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Внешне ничем не связанные друг с другом события в Чечне и Боснии, в Украине и Москве предстают в романе «Игра втемную» как часть глобального плана, об истинных целях которого знают немногие.Политики и сотрудники спецслужб, уголовники и военные – все они лишь пешки в чужой «игре втемную».
Автор служил в Афганистане в 1983-1984 годах в составе 201-й дивизии, дислоцировавшейся в северной провинции Кундуз. Журналист по образованию, он описывает войну с документальной точностью, в его прозе нет ничего придуманного, раздутого в угоду читательским пристрастиям и "законам жанра". Но именно правда делает картину тех давних событий страшной, отчего мучительно сжимается сердце и страдает душа. Герои книги – офицеры и солдаты, погибшие и живущие ныне, которые до конца исполнили свой воинский долг в далекой мусульманской стране.