Ночью Егор снова вышел в огород. До восхода луны лаяла Пустобрешка, потом все стихло. Егор запрыгнул на крышу курятника и затаился. И вот опять шевельнулись стебли картофеля, чуть слышный шорох донесся из борозды. Егор замер, изготовившись к прыжку. Черный вытянутый хвост его вздрагивал, лапы напружинились.
Шорох все ближе. Егор уже почувствовал знакомый тревожный запах своего врага. Этот запах дразнил, сердил и пугал. Кот весь напрягся, и когда у самого курятника метнулась чужая тень, он прыгнул и вцепился в загривок врагу.
Закудахтали, переполошились куры, злобно залаял Люкс и кинулся к калитке. Он царапал лапами доски, стараясь выскочить в огород, а калитка не открывалась.
Зверек метался под Егором, выворачивался, бил его лапами. У морды Егора мелькали белые острые зубы. «Не так-то легко поймать мышь!» — думал кот.
Тут Люкс, вскочив на поленницу, перепрыгнул в огород. Он увидел, как клубком вертятся кот и зверек, и с рычанием бросился на помощь Егору.
В доме вспыхнул свет. На улицу выбежали дед и молодой хозяин. Когда они вышли в огород, со зверьком было покончено. Люкс сидел, облизываясь, а Егор все еще тряс врага. «Ну, — подумал он, — сейчас хозяева скажут: наконец-то Егор поймал мышь!»
Молодой хозяин зажег спичку и ахнул:
— Смотри-ка ты, — воскликнул он. — Хорек!
— Да, хорь-хорище, — сказал дед. — Совсем молодой, а уже пробирался в наш курятник!
— Ай да Люкс! Ай да Егор! Молодцы! — похвалил молодой хозяин.
Довольный Люкс вилял хвостом и тыкался мордой в колени хозяину. Молодой хозяин поглаживал Люкса. Один Егор не радовался. «Опять не то, — думал он. — Когда же я поймаю настоящую мышь!»
Что было на следующий день, что было!
Ночной разбойник хорек лежал на поленнице, чтобы все видели и все знали, какой подвиг совершил Егор.
Бабушка ахала и охала. То и дело она гладила Егора, ведь хорек мог задавить Пеструшку, а может, и других кур вместе с петухом Петей. Чуть свет бабушка разбудила Андрея и стала отправлять его на рыбалку. Андрей со сна тер глаза и ворчал, у него, мол, пропала счастливая рыбацкая кепка, а без нее на улов нечего надеяться.
— Найдется твоя кепка. Никуда не денется, — говорила Галя.
— А ты откуда знаешь? — налетал на нее Андрей, но на рыбалку все-таки пошел.
Дед сидел на завалинке, листал свежие газеты и рассуждал, что про такого кота надо писать в газете, в отделе происшествий. А потом сказал:
— Ты бы, Галя, привязала ему бантик, что ли. Все-таки отличился наш кот.
Галя обрадовалась и побежала искать ленточку.
Воробей из своего скворечника слышал, как дед что-то говорил про газету. Но что говорил дед, он толком не разобрал и полетел скорей к сельмагу, где у воробьев было что-то вроде клуба. Во всяком случае там они всегда собирались. Ворвавшись в стаю других воробьев, он крикнул:
— Братцы, а вы читали сегодня газету?
Никто из воробьев читать не умел. Но они не стали признаваться в своей неграмотности, а, наоборот, начали ругать газету:
— Ничего в ней интересного нет. Даже поклевать нечего, — сказал один.
— Про воробьев пишут редко, — добавил другой.
— Портретов воробьев почти не печатают, — вздохнул третий.
— Что правда, то правда, — зачирикали остальные.
— Но зато там напечатали про кота Егора! — ошарашил всех наш воробей. — Летим к витрине, почитаем.
Воробьи уже слышали про городского кота, поэтому все вспорхнули и перелетели к витрине с газетой.
— Давай читай, — сказал самый старый, — а то я свои очки в гнезде оставил.
Наш воробей тоже читать не умел, ко отступать было некуда, и он сказал:
— Очень уж мелко тут написано. В нашей газете, которую дед получает, буквы покрупнее. Но ничего, я расскажу вам своими словами.
И началась необычная история. Воробей скакал, взлетал, кувыркался, показывая, как схватились в ужасном бою дикий зверь хорек и кот Егор. Воробьи-слушатели не могли усидеть на месте. Один раз, когда рассказчик сказал, что земля тряслась, а его скворечник раскачивался из стороны в сторону, как во время бури, они в страхе вспорхнули и чуть не разлетелись кто куда.
На воробья, пережившего все это, они смотрели с восторгом.
— Да, брат, — вконец растрогавшись, сказал старый воробей. — Не перевелись еще среди нас храбрецы. Эх, был бы я помоложе...
А во дворе петух Петя то взбегал на поленницу, где лежал поверженный враг, то носился по двору.
— Ну, Егор, — говорил он коту, — я тебе... Я тебе знаешь сделаю что! Хочешь, я тебе вырою красного дождевого червяка! А? Да ты говори, не стесняйся... Хочешь?
А Егор, прямо скажем, зазнался. Галя повязала ему на шею голубой бантик. Кот развалился на поленнице, неподалеку от хорька и жмурился от удовольствия.
Несмышленыш-щенок Черныш вертелся вокруг Люкса и, повизгивая, допытывался:
— Дед, а дед, а когда я вырасту, я тоже поймаю хоря-хорищу?
— Поймаешь, — отмахивался от него Люкс.
— Дедушка Люкс, а ты сам, без Егора, ловил хорьков?
— Ловил, сынок, ловил...
— Расскажи, а? Расскажи! — надоедал щенок.
— Это было очень давно, — отказывался Люкс. — Теперь я уж и забывать стал, как все случилось.
— Ме-ме-между прочим, — сказала из своего двора Марта, — я слышала ночью шум и могла бы прийти на помощь. Но хозяйка, вместо того чтобы открыть на ночь дверь моей дачи (так Марта называла свою сараюшку), закрыла ее на крючок. Может быть, вы слышали, как я кричала: «Подождите, я сейчас приду и поддену его на рога!»
