Канцлер Румянцев: Время и служение - [8]

Румянцеву-отцу не довелось дожить до той поры, когда сын устремился к воинской славе. Свои «дерзости» и «проказы» младший Румянцев оставил только к тридцати годам, уже после его кончины. Армейская дисциплина, необходимость повелевать, настраивать офицеров и солдат на готовность пожертвовать собой требовали от полковника иного образа жизни. Петр Румянцев по-настоящему стал понимать это, когда пришло время решать реальные боевые задачи.

Началась Семилетняя война (1756—1763) против Пруссии, где Петру Румянцеву довелось приобретать боевой и командный опыт. Уже тогда качества предприимчивого, смелого, решительного командира выдвинули его в ряды перспективных военачальников. Это была сложная и противоречивая военная кампания, где успех и неудачи сопровождали боевые столкновения сторон. Прусскими войсками командовал сам король Фридрих II (Великий), демонстрируя воинское искусство и полководческий талант. Это ему принадлежит родившееся в ходе жесточайшего сражения при Цорндорфе (1758) суждение: «Русские войска можно скорее перебить, чем разбить». В той войне «королю-солдату», как еще называли Фридриха, довелось услышать о Румянцеве, а прусским полкам на себе испытать его победные удары. В ходе одного из сражений при Кунерсдорфе на Одере в августе 1759 года Румянцев смелой атакой своего полка в центре сумел опрокинуть неприятеля, тем самым обеспечив войскам общую победу. Противник оставил на поле битвы 172 орудия, пять тысяч прусских солдат было захвачено в плен. Командующий Салтыков был произведен в фельдмаршалы, а генерал Румянцев награжден орденом Святого Александра Невского.

Семилетняя война была прекращена в связи с кончиной Елизаветы Петровны. Взошедший на престол Петр III не замедлил отметить боевые и полководческие заслуги Румянцева орденом Святого апостола Андрея Первозванного. Не упрочивший своего положения, не уверенный в себе самодержец видел в Петре Румянцеве необходимую опору в войсках. Однако дальнейшая судьба нового императора сложилась прискорбно. Петр III, не процарствовав и полугода, был свергнут. Присягать новой самодержице Румянцев, вопреки поведению многих, не стал. Он оставался верным присяге, данной им ранее. Зная об этом, Екатерина II отстранила его от дел, к которым он тяготел и мог быть более всего полезен. Отказ немедленно присягнуть императрице существенно омрачил ее отношение к прямому потомку Петра I. Всё, что так или иначе могло как-то воздействовать или потворствовать династическим претензиям на российский престол, не ускользало от внимания Екатерины. Петру Румянцеву потребовалось время, чтобы убедиться наконец в необратимости произошедшей смены власти. При этом ему давали понять — достойное место в государственной иерархии он сможет занять, лишь будучи лояльным к власти, то есть к императрице. Екатерина проявила долгое терпение, покуда Петр Румянцев, смирив гордыню, нашел в себе силы признать ее право на трон. Когда это произошло, она стала предпринимать все возможное для того, чтобы приблизить и расположить его к себе, сделать сопричастным к осуществлению важнейших государственных задач и планов. Большие проблемы в империи создавала Малороссия, как тогда называли Украину, этот слаборазвитый регион не отличался стабильностью и становился все более обременительным для экономики государства. Одной из важнейших внешнеполитических целей оставался выход к Черному морю. Петру Румянцеву было предложено принять должность наместника в Малороссии, и после двух лет бездеятельной жизни, в 1764 году, он согласился. Обширный край, полупустынный, лишенный дорог, почтового сообщения, разделенный на «самостийные» уделы, на общины, не связанные друг с другом цивилизованными отношениями, не располагал ресурсами для самостоятельного развития. Екатерина решила учредить там администрацию с генерал-губернатором и наместником во главе по принципу петровских коллегий. По состоянию на 1764 год положение дел, как описывала императрица, было таково: «Казна в самовольном расхищении, народ в разорении, войско в худом состоянии»^{7}. Предлагая Румянцеву руководящую должность, Екатерина отдавала себе отчет в том, насколько сложна и опасна его миссия. Она посоветовала наместнику в целях собственной безопасности «запастись волчьими зубами и лисьим хвостом»^{8}.

С тех пор и до конца своих дней Петр Румянцев оставался бессменным генерал-губернатором Малороссии. Забегая вперед, уместно отметить, что талант полководца и военные победы во многом затмили его значительный вклад в государственное строительство. На протяжении почти всей жизни, с перерывами на войну, Румянцев стремился всеми средствами обустраивать Малороссию. Он развивал традиции, свойственные европейскому стилю жизни. Продвигал новейшие достижения в градостроительстве, устроении дорог и мостов, охране лесов, воспитании, образовании и здравоохранении, проявляя себя последовательным хозяйственником и талантливым управленцем. Устройство административного деления, местного самоуправления, налоговых и судебных органов, почтовой связи, аптек и даже продвижение в крае такой сельскохозяйственной культуры, как «земляные яблоки» (картофель), связаны с именем Румянцева. Со страниц дошедшей до нас многолетней переписки генерал-губернатора Петра Румянцева с Екатериной II, с главными помощниками и советниками императрицы, предстает образ государственника — дальновидного и рачительного. Его усилиями преодолевались местничество, национальная замкнутость, дворянство и олигархия стимулировались на развитие производительных сил, пополнение общественного благосостояния. В своих новациях он делал ставку на выдвиженцев из местной национальной среды, доверяя им важнейшие направления работы. Такие видные деятели екатерининской эпохи, как А.А. Безбородко, П.В. Завадовский, — выходцы из его школы управления и хозяйствования. Лишь спустя пять лет после восшествия на престол Екатерина II дозволила Румянцеву вернуться на военную службу. В войне против турок 1768—1774 годов, протекавшей в южноукраинских и прилегающих к реке Дунаю районах Бессарабии и Болгарии, он был поставлен во главе наступающей Первой армии, сменив в 1770 году неудачно начавшего кампанию князя А.М. Голицына. Тогда и последовали события, принесшие ему громкую славу. Российским войскам противостоял противник, находящийся в более выгодных условиях. На его стороне — не только знание местности и выстроенные ранее крепости, но и возможность получать подкрепление из Крыма, выставившего до 50 тысяч воинов-татар. Тактика турок, делавших ставку на внезапность, численный перевес, готовность жертвовать людьми ради победы любой ценой, — не единственное, что влияло на ход военных действий. Для русских условия войны были крайне сложными. Удаленность от баз снабжения, состояние дорог, климатические невзгоды, эпидемии, вмешательство в планирование военных операций из Петербурга оказывали свое влияние на положение дел в армии. Оставляли желать лучшего взаимодействие войсковых соединений, дисциплина командиров. Однако Румянцеву удавалось многое. Боевые операции, сражения, в ходе которых находились неожиданные для противника способы маневрирования, рекогносцировки, быстрые перестроения войск в боевые порядки во многом определяли успех. Это была новая стратегия, открывавшая иные пути в военном деле. Румянцев отказался от прежних схем перехода от обороны к атаке, от губительной тактики выжидания, нанося противнику упреждающие удары. Ему удалось доказать, насколько важны умение командовать, дисциплина, налаженное взаимодействие родов войск при смене тактики по ходу сражения. В критические моменты он умел вдохновлять бойцов личным примером, оказываясь в гуще сражения.