Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - [85]

Поначалу Меркель отозвалась на итоги выборов соответственно своему нраву — не стала разводить панику. «Я не разочарована, но наш подход не изменится», — сказала она, чему никто не поверил и что ни капли не соотносилось с новой политической действительностью. «Страх ни к чему хорошему не приводит», — любит говорить Меркель. Однако отрицание действительности — тоже. Не желая менять подход к руководству, Меркель так и не прислушалась к людям, которые из-за обид — воображаемых и действительных — в итоге стали лёгкой добычей для популистской эксплуатации. После двенадцати лет на должности канцлера она подзабыла, чем живут немцы, и не могла — или не хотела — понять, почему же теперь они недовольны.

«Альтернатива для Германии» стала новым препятствием на пути женщины, которая построила карьеру на умении находить общий язык с собеседниками, а затем с минимальными усилиями лишать их опоры. АдГ — это партия, которая сосредоточена исключительно на ненависти к Ангеле Меркель и ко всему, за что она выступает: беженцам, расширению прав и возможностей женщин, однополым бракам, ЕС и НАТО. «Она воплощает в себе дух времени, которое давно прошло», — отмечал друг Ангелы Шимон Штайн, когда мы сидели с ним в его любимом берлинском кафе на следующее утро после выборов. Прежде он был израильским послом, однако решил провести пенсионные годы в Германии, а потому искренне переживал за будущее своей новой родины. «Мы считали Германию непохожей на другие страны — из-за её ужасной истории. Теперь, пытаясь стать „обычной“, она встала в один ряд с соседями, у которых популисты либо составляют оппозицию, либо непосредственно входят в правительство. Для Ангелы это проверка в первую очередь на скорость, — говорил Штайн, — а она тем временем не привыкла торопиться».

В 2013 году, когда АдГ впервые выступила против финансовой помощи Греции со стороны ЕС, Меркель не стала обращать на это внимания. Она даже не упоминала названия партии в надежде, что без людского внимания та сама собой «сдуется». Сотрудничество, пусть и косвенное, с ультраправой партией даже в минуту острой нужды — это черта, которую Ангела Меркель никак не могла переступить. Но АдГ была не из тех партий, которые исчезают, стоит закрыть глаза. И Меркель в итоге обратилась к привычному приёму — терпеливому общению. Однако не с самими ультраправыми, источавшими ненависть, а с гражданами, которым эти популисты вскружили голову. Вот только обращаться к избирателям АдГ было уже поздно.

В Восточной Германии нет череды городов-призраков или таких же бедных регионов, как американские Аппалачи. Но когда восточные немцы сравнивают себя с западными, то расстраиваются. И дело не только в восприятии. Через тридцать лет после объединения жизнь на востоке Германии стала значительно лучше, однако он все равно отстаёт от Запада по уровню доходов, занятости и жизнелюбия. Обитатели бывшей Восточной Германии, которых 16 миллионов человек (в то время как на землях бывшей Западной проживает 67 миллионов) зарабатывают только 86 % от того, что получают их западногерманские коллеги, к тому же на Востоке нет офисов крупных компаний[44]. В 2015 году, когда в Германию прибыло около миллиона беженцев, в основном с Ближнего Востока, недовольство Западом переросло в нечто значительно более зловещее. Именно тогда и возникла благодатная почва для заявлений АдГ о ненависти к чужакам и необходимости ограждаться от них.

То, что некоторые из наиболее процветающих земель на Востоке проголосовали именно за АдГ, доказывает, что последние преуспели не только благодаря «удачно» сложившимся обстоятельствам (как было во времена предвыборной кампании Билла Клинтона с его «Это экономика, дурачок»). Восток хотел, чтобы его вклад в развитие немецкого общества наконец оценили по достоинству. А то мало было того, что он пятьдесят лет страдал под гнётом Штази, так теперь ещё и воспринимается как «бедный родственник» Запада[45]. Уроженка именно Восточной Германии стала самой могущественной женщиной в мире, но что она в итоге сделала для своей родины? Некоторые из окружения Меркель сравнивали жителей бывшей Восточной Германии с теми многочисленными афроамериканцами, которых разочаровал Барак Обама в роли президента. Что бы Обама ни делал во имя их благополучия, им всё было мало.

Статистика не расскажет, какое разочарование испытывают люди во многих восточногерманских городах. Чтобы осознать, какое разочарование пронизывает жизнь на Востоке, нужно самому сесть на поезд из Берлина до Франкфурта-на-Одере. Всего в часе езды от многонациональной столицы находится бедный двоюродный брат другого Франкфурта, уже на Майне, финансового центра Германии. Если здесь и можно увидеть бородатых мусульман или мусульманок в паранджах, то в основном на плакатах «Альтернативы для Германии» с угрожающими надписями «Исламу здесь не место». Такая ксенофобская пропаганда была развёрнута перед выборами 2017 года, и ей удалось напугать пятую часть горожан. В итоге они проголосовали за АдГ, основатель которой, Александер Гауланд, как раз вырос во Франкфурте-на-Одере. Однако на улицах «небелых» жителей всё равно почти не встретишь. Честно говоря, здешние улицы вообще устрашающе пусты, особенно после захода солнца.