Канатоходец - [14]
Нас могли шлепнуть просто так, на всякий случай, за какие-нибудь старые грешки Мазая, Яна или даже мои. Машина остановится под окнами, замру судорожно, слушаю, сколько дверей хлопнет, если не одна, несколько, через мгновение я с сумкой на лестнице за мусоропроводом.
Сумка небольшая такая, спортивная. Несколько насущных предметов: носки, штаны, свитер, куртка. Там же загранпаспорт, приглашение в Польшу и пачка долларов, все, что я нажил и не пропил.
А наших старших все нет, забыли про нас в своей Москве, два месяца ни слуху, ни духу.
Осень, сумерки, ноябрь. Кнопка в лифте с цифрой двенадцать, берлога Макса, у него день рождения. Звонюсь, шаги, голос Мики, уже там алкаш.
– Здарова бля.
– Здарова епт.
Я сразу нашел себе местечко на табуретке у окна. Темно, созвездия окон новостроек, каскад автомобильных огней течет по виадуку вниз на улицу Жукова…
Мики достал из холодильника красивую бутылку, граненую, с липким ценником. На ценнике куча нулей.
– Начнем, пожалуй.
– Не трогай, это я к Вике поеду.
– Чего блядь! А нам водку?!
– Поставь, говорю! Слышь…
– Ты уже ахуел от денег!
Они стали бороться, покатились в комнату, опрокинули стулья, что-то разбили. Вдруг звонок в дверь.
– Тихо.
– Свет!
– Поздно…
Из-за двери крикнули:
– Открывай, волк!
– Свои.
– Ура!
В коридоре стало тесно – Мазай, Ян, Зина засыпали Макса пакетами. Дима с Серегой в кашемировых пальто, кашне, лакированных ботинках. Тоже так хочу.
– Это тебе, тебе, это тоже тебе.
– Штиблеты не снимайте. Леха, раздвигай стол!
Пока гости полоскались в ванной, мы искали еще тарелки и вилки, слава Богу, все нашлось, квартира съемная, Макс по сервантам никогда не лазил.
Мазай еще больше разжирел, рубашка едва сходилась на пузе. Гости поставили на стол импортное бухало.
– …Поедем. И надо будет работать, людьми руководить, не жопу в офисе просиживать. Охранное агентство, это на вас троих, самим все решать придется, у нас торговые центры, субаренда. Работы много.
Еще Серега рассказал последние новости – черные совсем ахуели, увидят, что номера не московские, прижимают к обочине, сто долларов просят типа, за проезд.
– Пока на ростовских не нарвались, из обреза в рыло звериное – на! Слон, Ляпа со своими приехали в Москву машины покупать, иномарки. Баб прямо на улице за волосы и в баню, обмывали тачки. Кого только там нет, Москва-то резиновая…
В общем, решено так. Мазай, Макс и Зина в понедельник в Москву. Яновский, Мики и я еще неделю в Питере, у Яна какие-то дела.
– В следующее воскресенье все опять соберемся, местные банкет обещали. Ладно, нам пора, мы же прямо оттуда сразу к тебе.
– Спасибо, братва.
Гости ушли. На чем приехали не разглядеть, совсем стемнело на улице.
– Оно мне надо, – сказал Мики, – руководить людьми? Я не умею, я хочу мыть посуду на Брайтон бич.
– А чего тогда ждали? Давайте решать – туда или сюда.
– Я за Москву, поглядим, денег заработаем, Америка не утонет.
– Денег? Хуй знает, Корлеоне вчера пиздел Мазу с Яном мусора опять ищут.
– Гере скоро голову отрежут вместе с его языком.
– Хорошо, давайте в Москву, если мне не понравится, я сваливаю.
– Я как Мики.
Макс порылся под хлебницей на холодильнике, на пол полетели старые почтовые конверты, еще какой-то хлам. Вытащил цветную открытку. Готическая площадь, фонтан, голуби, "Макдональдс" на углу.
– Варшава. Давайте, если хотите, встречаемся здесь в этом "Макдональдсе", ждем друг друга каждый день, в шесть часов…
Резко зазвонил телефон, Андрей был ближе всех, Макс попросил – возьми.
– Алло? Нет, не Максим. Тебя Маша.
– Повесь.
Бзыньк.
– Что за Маша?
– Жила тут одна. Выпросила денег на скорняка, который ей шубу шьет, так дешевле, чем в салоне покупать. И все пробухала где-то. Вчера звонит ночью, говорит – скорняк еще денег хочет. Хули ржете?
Телефон опять затеребонькал.
– Привет! Пошла ты к такой-то маме, понятно! Скорняк твой – мифический! Иди на хуй вместе со своим скорняком! Что?! Не звони больше! Найду тебя, ебну дура!
Ровно год прошел, как меня выгнала жена, я уже едва помню ее имя. Оставил съемную квартиру, несколько дней живу в своей комнате на Петроградской. Ждать недолго, в воскресенье утром стартуем. Макс уже там, остались я, Андрей и Дима Яновский, с ним и поедем.
Гуляю в ЦПКиО, тишина от ватной пелены снега, белые скелеты деревьев, небо цвета "мокрый асфальт", белки матерятся – я тяну к ним пустые ладони…
Дворец ресторана "Восток", официанты сидят за одним столом, посетителей нет. Занял столик, подали суп и водку в графине. Смотрю в окно, пьянею. Оранжевое солнце по-зимнему доброе, на него можно смотреть не мигая, вот-вот коснется белого одеяла Финского залива и станет темно. Налил водки в фужер, заказал еще.
– Какого хрена, может, последний день живу.
Я не стал брать никакой сумки, есть куртка "петрофф" шведская, кожаная с меховым воротником, вся в шевронах и кучей карманов. Все поместилось – доллары, документы, пухлый рулон рублей, волыну. Что нужно куплю там. Хорошая куртка, подгон босятский от Геры Корлеоне, Гера сказал – единственная в городе, помни меня. Магазин "рибок" на Невском отдал им целый контейнер с тряпками.
Утром приехал в спортзал, поедем отсюда. Мики уже был здесь, валялся на диване, смотрел видео.
Я снова проваливаюсь в прошлое, а больше ничего не осталось, впереди вряд ли что произойдет. Восьмидесятые, новая музыка из-за «железной стены», рок-клуб, девяностые. Еще все живы и нас так мало на этой планете. Тогда казалось – сдохнуть в сорок лет и хорошо, и хватит. Сборник рассказов про близкие отношения и кровавый веер на стенах… Содержит нецензурную брань.
Сборник рассказов о любви и одиночестве. Пальба, беготня, слезы и сопли. Содержит нецензурную брань.
Что скрывается за мечтами? Что хранит молчание, пока продолжается путь? Что показывает свой оскал, когда приходит время остановиться на грани отчаяния? То, что принято не замечать. То, что рано или поздно начинает кричать совершенно незнакомым голосом. То, что заслуживает внимательного наблюдения, пока оно еще мирно спит где-то в глубине…
Эти рассказы о том, что может произойти с каждым, стоит только осознать одну важную вещь: если в вашей жизни есть страх, не стоит толковать себе, что это лишь детское безумство. Ты узнаешь, почему восьмилетний мальчик так сильно боялся темноты; как девочка стала слышать голос из своего дневника; как школьники пытались подшутить над мертвыми, и как четверо ребят мечтали о лучшей жизни, а получили… то, что получили.
Когда шериф Тауншенд видит на дороге человека с двумя ножами, а рядом с ним труп, дело кажется ему предрешенным. Но подозреваемый отказывается отвечать на вопросы, и нет улик, связывающих его с убийством. Шериф обращается к частному детективу Алексу Рурку за помощью. Таинственная история о безжалостном убийце с леденящим кровь сюжетом.
Человечество считает себя царями природы, даже не задумываясь, какие катаклизмы могут его настичь. Когда свирепая природа атакует целые континенты, близкие друзья, что отмечали свадьбу, решают спасти своих близких, которые волею случая оказались в ловушке и обречены. Но герои решают взять всё в свои руки, понимая, что это может стоить им собственных жизней. Содержит нецензурную брань.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
Семь принципов — солнце Империи, ее вдохновение и божество; идеи Первого императора неоспоримы и бесценны, и первая среди них — война: бесконечная, вечная война ради войны. Но времена меняются, и приходит день сложить оружие; этот-то день и ставит Империю перед главным испытанием в ее истории — миром. Содержит нецензурную брань.