Канатоходец - [13]

Шрифт
Интервал

Верочка. Полковник говорит, что все одновременное связано.

Актер. Он врет. Ты не представляешь, насколько оно было отдельным. Оно существовало во мне, расцветало, как ядовитый цветок. Только во мне. Никто не знал о том, что происходило, потому что в этот самый момент они притворялись, что хоронят мертвеца. А я, занятый своей мечтой, не заметил, что этого не было.

Верочка. И что же, она исполнилась, твоя мечта?

Актер. Она не должна была исполниться. Только исполняться. Она осталась в себе.


Пауза.


А потом, когда я понял, что не в силах вынести этого восторга, тогда пришла другая мечта. Она вползла, как змея. Нет, как червь, как шорох преступных мыслей. И тогда я испугался, что этот шорох будет слышен другим.

Верочка. Ангелам?

Актер. Да, ангелам.

Верочка. Так что же это за мечта?

Актер. Я хотел доказать себе, что я просто имярек, что вместо меня может быть канатоходец, Джибеко, любой, кого ты назвала, хотел убедиться, что мы все взаимозаменяемы.

Верочка. Но это же не так. Я выбрала.

Актер. А я думал, что между Сциллой и Харибдой не выбирают, что между ними нужно пройти. Я надеялся (или боялся), что ты пройдешь (или остановишься) между нами, что для тебя не будет разницы, что ты будешь принимать нечто в многообразии или не принимать ничего. Некто, он мог быть кем угодно, канатоходцем, героем, даже мной, ведь все зависело от меня, так что я и сам мог быть тем человеком, в конце концов, этот некто, прежде, чем воплотиться, существовал только в моем мозгу, а в дальнейшем мне оставалось только подобрать подходящий образ, желательно, похожий на меня, лучше всего вообще клонировать себя, собственно к тому все и сводилось, так вот, он стал, был поставлен напротив меня, чтобы доказать, что выбор невозможен, что это просто один человек, две ипостаси одного и того же лица. Что делает человек, когда ты лишаешь его выбора? Принимает действительность как единственную возможность.

Верочка. Этой действительностью оказался Андрей Джибеко.

Актер. Но почему именно он?

Верочка. Потому что только она и была.

Актер. Этот Джибеко... Может быть, сначала он был моим отражением, но потом он вышел из-под контроля и перепрыгнул через меня. (Сомнамбулически.) Он говорит какие-то строгие слова. Я вижу его (меня) нагнувшимся и поднимающим нечто или кого-то, ставшего чем-то, что он (я) боится опознать, потому что тогда он (я) будет вынужден идентифицировать себя. Идентифицировать себя в том, кто не он, а я. И не здесь, а там. А может быть, это не он (я) и не я (он), а то, что между нами. Тем, что здесь, и тем, что там. Они (мы — это уже множественные числа) абсолютно идентичны. Они (мы) также абсолютно неидентичны. Я не идентичен ему, он не идентичен мне, он не идентичен себе, я не идентичен себе. Но если это не он (я) и не я (он), а некто, то это не третий, это напряжение, проволока, натянутая между башнями, функция, которую можно обозначить любым произвольно выбранным словом.

Верочка. Не хитри, ты сам назвал это имя.

Актер. Что?

Верочка. Это ты назвал Андрея Джибеко.

Актер. Ты выбрала меня, который не я.

Верочка. Не говори умных вещей, это неприлично.

Актер. Что я такого сказал? Что я сказал такого, чего бы ты не поняла?

Верочка. Я все поняла. Но что значит идентифицировать себя в том, кто не ты? Ты не был одновременно в двух местах, но это правда, что ты был одним здесь и другим там, и между вами не возникало никакого напряжения, а был путь от тебя здесь к тому, который там.

Актер. Путь! Хорошо, путь, который я не прошел.

Верочка. Но оставил след.


За сценой шум, смех, мужские и женские голоса.


Аллочка. Кто?

Беллочка. А вы?

Двое (по очереди). Он и я. Он и я. Это одно и то же. Это то же и одно. Что он, что я, что я, что он, вы и мы, и мы, и они.

Аллочка. Кто?

Двое (одновременно). Знаменитый Андрей. Знаменитый Джибеко. С Верочкой оба.

Беллочка. С кем?

Двое (одновременно). Джибеко. Андрей с Верочкой. Верочка с Андреем Джибеко.

Аллочка. Кто?

Двое (хором). Знаменитый Андрей Джибеко.

Беллочка. С кем?

Двое (хором). В определенных кругах.

Аллочка. Кто с кем?

Двое (одновременно). Андрей. Верочка.

Беллочка. С кем кто?

Двое (одновременно). С Верочкой. С Джибеко. Знаменитый.

Аллочка. В каких кругах?

Беллочка. В определенных, конечно.

Аллочка (двоим). А вы не в определенных кругах?

Двое (хором). А вы?

Все четверо (хором). Мы универсальны. (Весело скачут и хлопают в ладоши. Раздаются крики, преимущественно из междометий)


Все четверо появляются из правой кулисы.


Двое. Взаимозаменяемы.

Аллочка. Двое, но не пара.

Беллочка. Две пары.

Двое. Взаимоизменяемы. Видоизменяемы.

Аллочка. Четыре пары.

Беллочка. Четыре пары на четверых.

Двое (весело скачут и хлопают в ладоши). Какое совпадение! Какое совпадение! (Скачут.)

Аллочка. Если будут танцы.

Беллочка. О, если будут танцы.

Аллочка. Четыре пары.

Беллочка. Четыре пары.

Верочка (актеру). Ты оставил след.

Актер. Все равно это след непройденного пути.

Верочка. Тем не менее, он предъявил его Андрею Джибеко. Как улику. Он считает, что может показывать твой след ему.

Актер. Разве он не прав?

Верочка. А разве это он хотел света в своем окне?

Актер. Я сам этого не знаю.

Двое (хором). Вот и мы. (


Еще от автора Борис Иванович Дышленко
Созвездие близнецов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1980-е

Последняя книга из трех под общим названием «Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период)». Произведения, составляющие сборник, были написаны и напечатаны в сам- и тамиздате еще до перестройки, упреждая поток разоблачительной публицистики конца 1980-х. Их герои воспринимают проблемы бытия не сквозь призму идеологических предписаний, а в достоверности личного эмоционального опыта.Автор концепции издания — Б. И. Иванов.


Людмила

Борис Дышленко Людмила. Детективная поэма — СПб.: Юолукка, 2012. — 744 с.  ISBN 978-5-904699-15-4 Как и многих читателей ленинградского самиздата, меня когда-то поразил опубликованный в «Обводном канале» отрывок из романа «Людмила» Бориса Дышленко. Хотелось узнать, во что выльется поистине грандиозный замысел. Ждать пришлось не одно десятилетие. А когда в 2006 году роман был закончен, оказалось, что на поиски издателя тоже требуются годы. Подзаголовок «детективная поэма», очевидно, указывает на следование великим образцам — «Мёртвые души» и «Москва-Петушки».


Что говорит профессор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пять углов

Журнал «Часы» № 15, 1978.


На цыпочках

ББК 84. Р7 Д 91 Дышленко Б. «На цыпочках». Повести и рассказы. — СПб.: АОЗТ «Журнал „Звезда”», 1997. 320 с. ISBN 5-7439-0030-2 Автор благодарен за содействие в издании этой книги писателям Кристофу Келлеру и Юрию Гальперину, а также частному фонду Alfred Richterich Stiftung, Базель, Швейцария © Борис Дышленко, 1997.


Рекомендуем почитать
Книга Извращений

История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.


Дистанция спасения

Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Огоньки светлячков

Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Республика попов

Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».