Камушки Феанора - [15]

Темная шаль вечера накрыла уже половину небосклона, а они все шли и шли. Налетавший с востока ветер приносил все усиливавшийся запах гари. Наконец, пахнуло теплом, и Гордон понял – трещина близко. Маэдрос же шел не поднимая головы, и только когда лес в испуге разбежался в стороны, а впереди открылся след гнева одного из Валар, поднял глаза. Громадная расселина, шириной метров в пятьдесят, и длиной не меньше километра, раздирала земную плоть. Изредка из трещины выметывались полотнища пламени, словно громадный зверь облизывался жарким багровым языком. И тогда качалась земля, и из недр доносился глухой рокот, полный муки и страдания. Маэдрос остановился, поднес Сильмарилл к лицу, долго смотрел. Пользуясь случаем, Гордон подкрался шагов на десять. А когда эльф со словами «Будь я проклят», опрометью ломанулся к трещине, в воздухе свистнул аркан. Петля охватила гибкий стан Маэдроса, его дернуло назад, камень упал на землю, и остался лежать, словно упавшая с небес слеза лунной богини. Маэдрос, яростно крикнув, разорвал веревку, меч оказался в его руке. Но Гордон не собирался состязаться в искусстве фехтования с одним из лучших бойцов Средиземья. Уйдя от первого удара, он просто прыснул в лицо эльфу нервно-паралитическим газом из заранее припасенного баллончика. Средство проверенное, газ действует на эльфов так же, как и на людей. Вот и Маэдрос вдохнул, и рухнул, как срубленная сосна.

Очнулся сын Феанора не скоро, и сразу ощутил себя так, как наверно ощущает себя тюк на лошадиной спине. Гордон тщательно связал эльфу руки и ноги, заткнул рот кляпом, и попросту повесил его через плечо, дабы идти не мешал. Подобранный Сильмарилл отягощал мешок, да и Маэдрос оказался тяжел, посему назад шел Искатель значительно медленнее. До назначенного места сбора добрался без особых приключений, если не считать за оное нападение орков. Отбиваться на этот раз пришлось Гордону, дорожный мешок и связанный Маэдрос полетели на землю. Искатель выхватил меч, и ринулся в бой, благо банда нападавших была невелика, всего пятеро. Проклятия орочьему роду на этот раз звучали вслух, но помогали они гораздо хуже, чем меч в руке. Одного орка Гордон сшиб сразу, в другого удалось метнуть нож, но с тремя оставшимися пришлось долго рубиться. Гордон уворачивался среди деревьев, стараясь особенно не удаляться от лежащего эльфа. Помогло то, что орки оказались утомлены более человека. Удары их постепенно начали слабеть, Гордону удалось достать сначала одного, второго сбил подсечкой, а третий, что отбросив щит и, заревев, ринулся прямо на человека, добить прямым ударом. Деловито дорезав раненых, Искатель продолжил путь.

Прибыл он к месту сбора гораздо позже, чем предполагал, так что Василий оказался уже на месте. Истинное удовольствие доставило Гордону выражение лица русского, когда тот завидел, что именно несет Гордон на плече. Но сказать Василию Гордон ничего не дал, рявкнул сердито:

– Собирайся, и уходим. Этого молодца понесешь ты, а я буду открывать проход.

Глава 8.

Подвал дома Ондула встретил тишиной и темнотой. Василий с разбегу запнулся о пол, и шарахнул головой висящего на плече Маэдроса о спину Гордона. Эльф не выдержал, глухо застонал, хотя до этого держался молодцом, даже удивления не показывал во время переноса. Гордон выругался, да так, что самый забулдыжный гном крякнул бы от уважения. Свеча возникла словно из ниоткуда, и пламя ее, подобно маленькому, но отважному светляку, заплясало во мраке. В дрожащем свете поднялись по лестнице, заскрипела открываемая дверь.

Встретили путешественников слуги. Ондул, как оказалось, укатил по делам, и ждали его только к послезавтрашнему вечеру. Но Гордон имел в доме большой авторитет, и под его зычным голосом слуги забегали, засуетились, не хуже, чем при хозяине. Эльф был передан на руки двум дюжим молодцам с наказом поместить отдельно, запереть крепко, кормить и поить, но рук не развязывать, и вообще, быть с узником поосторожнее. Слуги выпучили глаза, увидев, что эльф стал пленником в их доме, но возражать не решились.

Распорядившись насчет ужина, Искатели отправились мыться. В знакомой уже купальне встретил запах мыла и ароматических снадобий. С удовольствием избавились путешественники от грязной одежды, погрузили усталые тела в теплую благословенную жидкость для омовения. Василий вымылся быстро, а Гордон валялся в бадье битый час, начиная непристойно ругаться всякий раз, когда раздавался стук в дверь.

Наконец, и Гордон покинул место омовения. Мокрые волосы зачесаны назад, глаза довольно блестят на слегка осунувшемся лице. Василий знал, что и сам похудел. Марш-бросок за Сильмариллами, пара бессонных ночей, сражения и беготня утомят кого угодно, ну и вдобавок сгонят жир. Тем сытнее и роскошнее показалась Искателям трапеза, организованная расторопным управляющим. Поскольку хозяина не было, он выставил харч попроще, но, повинуясь покровительственному пинку Гордона, велел принести добавки. Столько, сколько съели два голодных путешественника в тот раз, наверняка хватило бы на пропитание всех слуг, включая конюхов, охранника и дворового пса, что носит весьма неблагозвучное для земного слуха имя Таркаран