Каменный улей - [31]

– Не говори глупости, Шлендр! Как к отравителю пытавшемуся лишить жизни нашего добрейшего герцога, к лекарю были применены самые сильные и действенные пытки. Кроме того, старый колдун Кранц не рискнул бы обманывать палача на пороге вечности!

Не сказать, чтобы Вовик очень уж сильно привязался к старому лекарю, но известие о его гибели поразило его в самое сердце. Причем настолько что, забывшись он потерял всякую осторожность и позволил высоким стеблям луговой травы колыхаться быстрее, чем ее шевелил ветер.

– Вижу его! – послышался радостный возглас.

В то же мгновение, над головой у Вовика со свистом пронесся тяжелый арбалетный болт, лишенный оперенья. Снаряд врезался в сухую почву, выбив из нее комья земли.

Вовик, поняв, что его обнаружили, наплевал на конспирацию и, вскочив на ноги, бросился в спасительную лесную чащу. При этом рыскал из стороны в сторону, чтобы не дать всадникам подстрелить его.

– Ату его! – слышались азартные крики со всех сторон.

Мысль о том, что он находится в шкуре затравленного зайца, возмутила Вовика до глубины души. В какой-то момент он решил больше не кланяться свистевшим вдогонку арбалетным стрелам и, распрямившись в полный рост, побежал что есть духу.

Всадники, спешившись, бросились в погоню. Для того, чтобы передвигаться налегке, они были вынуждены оставить арбалеты возле лошадей. Но Вовик уже набрав приличную скорость, несся по лесной чаще словно угорелый. Уворачиваясь между древесных стволов и шумно продираясь сквозь густой кустарник.

В какой-то момент он почувствовал, что полностью исчерпал свои силы. Вдобавок ко всему, у него начала сильно болеть голова, которой он долбанулся о дерево накануне ночью. Кровь молотом стучала где-то внутри головы, грозя порвать сосуды и излиться наружу. Тяжело дыша, Вовик оперся спиной о ствол огромного дерева и в изнеможении запрокинул голову.

Будь, что будет, но он больше и шагу не сделает! Если эти медноголовые уроды схватят его, значит, так тому и быть!

– 16 –

Как Вовик ни старался, но уйти от погони ему не удалось. Довольно скоро его схватили люди герцога Муравского. Против ожидания, его почти не били. Лишь пару раз огрели мечом плашмя по тощему заду. Из этого Вовик справедливо заключил, что преследователям было строго настрого велено доставить его к герцогу живым и невредимым.

Выйдя из леса, латники связали ему руки и ноги, после чего, бросили, словно барана поперек конского седла. В таком состоянии Вовик проделал весь путь вплоть до ставки герцога. Не сказать, чтобы ему это очень понравилось. Во всяком случае, он бы предпочел идти пешком, нежели биться пустым, впалым животом об жесткое седло, и при этом нюхать лошадиный бок, пропахший вонючим потом. Но его мнения никто не спрашивал.

Появление всадников, с плененным Вовиком, было встречено в лагере торжествующими воплями.

– Пособника отравителя Кранца изловили! – неслось со всех сторон радостное улюлюканье солдатни. – Ну и повертится же он теперь на жаровне в пыточной Эльмателя!

Вопреки ожиданиям Вовика, Эльматель оказался вовсе не высоким худым эльфом с длинными ушами и пронзительным взглядом огромных фиолетовых глаз. Палач герцога Муравского, вообще, не имел никакого отношения к эльфийскому племени. Откуда у него вдруг взялось такое странное имя, можно было лишь, только догадываться. Скорее всего, его бедную матушку урожденную эльфийку, взял силой какой-нибудь орк или гоблин.

Более всего Эльматель походил на огромного, толстого кабана, вставшего на дыбки. На нем были короткие кожаные штаны, отдаленно напоминавшие шорты, которые поддерживал широкий ремень с большой серебряной пряжкой. Вся тело палача было сплошь покрыто курчавыми рыжими волосами, больше похожими на звериную шерсть.

Все эти мысли молнией пронеслись в воспаленном мозгу Вовика, когда его втолкнули в походную пыточную, устроенную в заброшенной кузнице. Каменные стены, сложенные из грубых неотесанных камней и кое-как скрепленные известью, изрядно покосились и грозили рухнуть в любой момент. Углы кузницы поросли мхом. Судя по свежим необструганным жердям, на которые сверху было накидана солома, крыша была восстановлена совсем недавно.

– Ну, проходи, мил человек, гостем будешь! – по-людоедски усмехнулся, обнажив кривые, растущие невпопад зубы, хозяин пыточной. – Устраивайся поудобнее, а я пока огонек раздую, чтобы тебе не так зябко было.

С этими словами, Эльматель подошел к огромному кузнечному горну и принялся мехами раздувать тлеющие в глубине угли.

– Садись, маленький негодяй! – послышался из темного угла тихий смешок, тут же перешедший в кашель.

Вовик, подслеповато щурясь, вгляделся в темноту и обнаружил, что кроме них с Эльмателем в пыточной есть еще кто-то.

– Я – Цист дознаватель! – зажимая рот платком, покрытом капельками крови и продолжая неистово кашлять, пролаял человек в черной инквизиторской сутане, выходя на свет.

Его изможденное, костистое лицо было обтянуто тонкой, прозрачной кожей, цвета бледной поганки. Закончив кашлять, Цист аккуратно свернул и спрятал окровавленный платок в недра своей необъятной сутаны. Тяжело ступая, дознаватель прошел к большому деревянному столу, заваленному листами пергамента и свитками. Опершись о столешницу длинными костлявыми руками, он вперил взгляд глубоко ввалившихся горящих лихорадочным блеском глаз в Вовика. Вдосталь насладившись произведенным эффектом, он сделал широкий жест рукой в сторону массивного пыточного кресла: