Каменный пояс, 1975 - [7]

Почти пять месяцев она пробыла в госпитале. Ждал ее здесь приятный сюрприз: Галю Плаксину встретила. Глаза огромные, точеный носик. На всякий случай спросила:

— Вы, случайно, не из Челябинска?

— Из Челябинска.

— Вы в 12-м инорса живете?

— В 12-м.

— А я в 14-м. Тамара я, Агафонова. На ЧТЗ работала в отделе главного конструктора.

— А я в цехе «200».

Галя Плаксина (Денисова) ушла на фронт несколько позже. Она закончила курсы медсестер, успела поработать в 1941-м в медсанчасти ЧТЗ, в госпитале. Выхаживала тяжелораненых. Но рвалась на фронт.

Письмо с фронта

«Красноармейская книжка

Фамилия — Малая.

Имя и отчество —Нина Владимировна.

Звание и должность —сержант, командир отделения.

Наименование части —259 ИАД.

Наименование подразделения —315 ОРС».

Комсорг роты связи. Три месяца, проведенные в ополчении под Ленинградом, закалили ее характер. Но боль и большое личное горе не сделали ее черствой. За внешней суровостью скрывалась редкостная доброта. Она-то умела ценить человеческое доверие!

Сохранилось письмо, адресованное на Урал бабушке Нины:

«Здравствуйте, Анисья Кузьминична!

Разрешите передать Вам наилучшие пожелания и искреннюю благодарность за Вашу внучку — Нину Владимировну Малую. Нина бесстрашная и смелая девушка, настоящая патриотка. Она воюет, не жалея сил, не боясь смерти. Ее отличают преданность Родине, самоотверженность, умение быстро и четко выполнять приказы командования. Ею гордятся бойцы, с нее берут пример, ей подражают. Спасибо Вам за такую внучку.

Наступит день, выгоним мы фашистских варваров с нашей земли, и Нина вернется к Вам домой, на Урал. А чтобы быстрее наступил этот день, отдадим все свои силы: вы — в тылу, мы — на фронте великому делу Победы.

С товарищеским приветом

командир войсковой части № 15487

Щербич.

1943 год».

«Наша рота была комсомольская, — рассказывает Нина Владимировна. — Ребята шли туда, где трудно, и не жаловались на лишения. Мы не могли не победить, когда в сердце у нас была такая жгучая ненависть ко всему, что принес с собой фашизм. Разве могла я забыть свой родной Ленинград? Кировский завод? А виселицы на дорогах Смоленска? А дома, пылающие, как костры? А сотни матерей у трупов убитых? Разве можно такое простить?»

Да, в тяжелую для Родины годину они быстро становились взрослыми. Они были молоды, и им очень хотелось жить, но никогда никто из них не думал об этом, выполняя очередное задание.

Еду, письма развожу

После одного из боев телефонистка запасного полка связи Люда Семенова почти потеряла слух, но она наотрез отказалась возвращаться домой. Была писарем, развозила почту. И когда стройная, тоненькая стояла она среди летчиков, протягивая им белые треугольнички — весточки от матерей и любимых, радости ее не было границ.

...Медленно набирает высоту У-2. И вдруг проваливается, словно в яму. Люда хватается за ремень. А Лешка, оглянувшись, озорно улыбается. Снова и снова падает самолет.

— Не полечу с тобой в следующий раз, — сердито говорит девушка, выкарабкиваясь из машины.

— За что, Людмила? Я теперь тебя, как на пуховой подушке повезу, увидишь.

Молодость! Нет-нет да напомнит она о себе то полудетской шуткой, то ребячливым смехом. А ведь в сущности Лешка — отличный парень и смелый летчик (в этом не раз убеждалась Людмила в минуту опасности).

Просто мы уцелели...

Я заканчивала свой рассказ, когда пришло письмо от Татьяны Ивановны Усовой (Дьяковой). Читала его и думала: она не будет на меня в обиде, если я прочту его вам.

«Две недели назад я смотрела фильм «А зори здесь тихие»... Незадолго перед этим прочла и саму повесть.

Трудно вам передать, какую бурю чувств вызвал этот фильм во мне. Я подумала: и у нас было так. От начала до конца о нас. Мы могли бы поступить так же — вот что я открыла. Просто мы уцелели.

В 1941 году шел мне 16-й год. Я дружила тогда с Сашей Кокориной, так как учились в одном классе с ее братом Леней (школа № 18). Саша Кокорина была чудесная девушка — певунья, отлично играла на гитаре, общительная, редкого бескорыстия и цельности.

Окончив девятый класс, я пошла на завод. Помню, что посадили меня в бухгалтерию, где я решительно ничего не понимала. Потом уже перевели в светокопировальную мастерскую, откуда и ушла на войну вместе с Шурой.

Уже позднее, а именно в Ульяновске, в период учебы я подружилась с Аней Бояковой. При распределении мы оказались разбросанными по разным фронтам.

Я попала в 278-ю отдельную роту связи, уходившую на фронт под Курск и Белгород, где были приданы соединению истребительной авиации. С этим фронтом и прошла по полям войны все последующие военные годы.

Все время служила радистом, поддерживала связь с истребителями, уходившими в бой.

Так в составе 278-й роты (переименованной в 45-ю) я дошла до чехословацкого города Брно, где и застал нас конец войны. Демобилизовалась 13 октября 1945 года.

Награды — орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Уже после войны я встретилась в Челябинске с Шурой и Аней и лишь тогда по-настоящему оценила в них такие качества, как кристальную честность, душевную теплоту, бескорыстие. Мы вновь стали неразлучны. Потом Шура уехала в Ужгород.