Каменные скрижали - [23]

— Почему ты решил, что одна? Думаешь, скучаю? — засмеялась девушка. — Правда, Грейс в Джайпуре, я надеялась, что она введет меня в этот мир, но сейчас вижу, что прекрасно справлюсь сама. Хожу по магазинам, больше смотрю, чем покупаю… Изделия ручной работы здесь продаются почти даром. Вышивки, крестьянские набивные ткани, вот такие, как эта, — она встряхнула кусок материи со скачущими лошадками, — фигурки из сандалового дерева. Мне нужно всем моим приятельницам что-то отсюда привезти в доказательство того, что даже в Индии я помнила о них.

— Здесь не покупай, — он взял из ее рук материю, расписанную киноварью и лазурью, — я покажу тебе настоящее крестьянское сари. Ты уже была в Старом Дели?

— Нет. Я хожу по тем местам, которые знаю. Господин Виджайяведа советовал, чтобы я туда не забиралась. Может, у тебя как-нибудь будет время поехать со мной?

— Приятно сопровождать только что приехавшего человека, видеть восторг и слышать слова восхищения, чужими глазами еще раз восторгаться Индией.

— Ты приехал на автомобиле? Я отпустила машину, которую мне дали в ЮНЕСКО. Хотелось немного пройтись, когда спадет жара.

Солнце сбоку освещало каменные плиты сводчатой галереи. Маленькие пылинки плавали в его лучах. Продавец тканей расстегнул рубашку до пупка, раскрыл ее шире и веером из пальмовых листьев начал охлаждать волосатую жирную грудь.

— Как ты себя здесь чувствуешь? — Иштван взял девушку за руку.

— Хорошо, даже очень хорошо. Смотри, как я загорела, — она поднесла к его лицу согнутую руку. Кожа у нее была золотистой, на ней выступили веснушки, это его почему-то немного рассмешило.

— Начнем с кофе и мороженого? Или сначала едем на поиски сувениров?

— А разве можно здесь без риска что-нибудь есть? Меня столько пугали амебами, дизентерией, тифом…

— Посмотри, они все едят и живы, — Иштван показал на крестьянок в оранжевых юбках, толпящихся под деревьями.

— Но ведь их так много, а я одна, — засмеялась Маргит.

— Есть надо то, что едят все, — объяснял Тереи, когда они сидели в кафе. Здесь царил полумрак, тускло, горевшие электрические лампочки создавали иллюзию ночи. Чувствовался аромат крепкого кофе, который разносили в колбах, прикрепленных к штативам, и ровно гудели кондиционеры, почти не было слышно разговоров, осоловелые индийцы сидели за столиками, подперев головы руками, красивые женщины от нечего делать, теребили стоящие на столе цветы и ложечками отламывали кусочки пирожных. Китаец исполнял джазовые мелодии. Увидев Иштвана, он поклонился и заиграл в его честь марш Радецкого, единственную мелодию, которая у него ассоциировалась с Венгрией.

— Начни с этого пирожного, — уговаривал Тереи, доливая кофе.

— Чем оно посыпано? — показала она пальцем на поднос с пирожными.

— Настоящим серебром. Его так долго били молотком, что оно превратилось в пыль. Растворится, — организм впитает пылинки… Они считают, что серебро необходимо добавлять для хорошего самочувствия. Маргит попробовала кусок пирожного, взяв его кончиком ложки с забавным недоверием, и начала сосредоточенно жевать. Глаза у нее были очень светлые, такие иногда бывают у кукол. Она смешно морщила маленький, с веснушками носик. Пожалуй, ее красоту нельзя было назвать классической, но она возбуждала всеобщий интерес, Иштван видел направленные на девушку взгляды, слышал перешептывания. Новое лицо, неизвестная особа.

— Серебра не чувствуется, — торжественно заявила она. — . Очень даже вкусно. А это зеленое снизу тоже можно есть?

— Фисташковый крем.

— Теперь моя жизнь будет на твоей совести, — пригрозила она. — Я снова забыла твое имя.

—. Иштван.

— Трудное.

— Запомнишь, если будешь часто повторять. Особенно перед сном.

— Иштван, Иштван, — выговаривала она с английским акцентом, как послушная девочка, которая учит заданный урок, — нельзя ли мне называть тебя Терри? У меня была такая собака.

— Я приму любое имя, которое ты мне дашь, — милостиво согласился он.

— Грейс правильно предупреждала, чтобы я была начеку… Говорят, ты известный сердцеед.

— Нет, — горячо возразил он. — Ты сама сказала, что чувствуешь себя одинокой. Без особого труда я мог бы разделить твое одиночество. Дам тебе свой домашний телефон. Может, как-нибудь мы сходим в кино? Или я возьму тебя на охоту? Поедем на машине, и я покажу тебе настоящую деревню. Крестьяне — добрые и гостеприимные люди. Их не надо бояться. Пока ты здесь.

— Столько проектов, Иштван. Ловлю тебя на слове, — девушка посмотрела на него с теплотой. — Похоже, ты страшно скучаешь, если даже общество доктора считаешь развлечением. А может, ты меня путаешь с Грейс?

Тереи посмотрел на нее через синеватый дым сигареты, на изящную головку, чистые ненакрашенные губы, босые — подумал он шутливо, — и глаза, такие прозрачные, полные голубых огоньков, что становилось не по себе.

— Нет, я тебя наверняка не путаю с Грейс.

Иштван испытывал к ней симпатию, приятно было показаться в обществе красивой, хорошо одетой молодой женщины.

— Ты даже не знаешь, какая я. Может, после первой же прогулки я тебе надоем.

— Нет, — Иштван покачал головой, он был в этом уверен. Маргит глядела на него с насмешливой улыбкой, от которой появились ямочки на щеках, смотрела немного свысока, словно многое уже о нем знала. Его охватило беспокойство: а вдруг Грейс ей что-нибудь сказала?