Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники - [44]
Лошади вообще были в центре многих ритуалов этого дня. По традиции, например, в день св. Михаила совершалось паломничество к святым местам, обязательно верхом на лошадях, а в ночь перед праздником каждый имел право для этой цели украсть любую лошадь. Народная шотландская поговорка сохранила память об этом странном обычае: «Воровство лошади на праздник св. Михаила никогда не порицается»>{293}. И хозяева и воры бодрствовали всю ночь, стараясь перехитрить друг друга. Однако, если кому-нибудь и удавалось увести со двора лошадь, по окончании праздника он обязан был возвратить ее хозяину в целости и сохранности.
Паломничество к «святым местам», связанным с памятью о св. Михаиле, — основное событие праздничного дня. К определенному месту — часовне, каменному менгиру и пр. — собирались люди из нескольких селений. Чаще ехали на лошадях — муж и жена на одной лошади, дети или шли пешком или тоже парами на лошадях (причем обязательно мальчик с девочкой). На месте паломничества после краткой молитвы начинался круговой объезд «святого места» (так называемое circuiting) с востока на запад. Впереди всех ехал священник на белом коне, за ним попарно все остальные, распевая псалм о св. Михаиле. В заключение каждая девушка дарила парню, ехавшему с ней, пучок моркови с пожеланиями «потомства и благополучия», и он отвечал на это такими же пожеланиями>{294}.
После совершения этого полуязыческого обряда все спешили на традиционные скачки, так называемые оде (oda, по всей вероятности, происходит от древнескандинавского слова odaidh — битва на лошадях). Эти скачки отличались большим своеобразием и, видимо, носили в прошлом ритуальный характер. Всадники должны были скакать без головных уборов, сапог, на них были надеты только белые рубашки и короткие клетчатые штаны; нельзя было употреблять ни седел, ни уздечек, ни шпор. На Гебридских и Оркнейских островах подобные конные состязания были в обычае еще в XIX в.>{295}
Вечером в самом большом сарае или доме селения устраивался коллективный ужин и танцы. На его организацию каждый мужчина вносил определенную сумму денег или продукты. Женщины же приносили в полотняных мешочках морковь, и во время танцев юноши и девушки грызли ее>{296}. Танцующие обменивались также подарками.
Обряды, связанные с днем св. Михаила у англичан, отличались от описанных выше. Но и в них часто можно было обнаружить следы древних обрядов плодородия, позднее к ним были присоединены и некоторые брачно-семейные мотивы. Английские девушки, например, накануне 29 сентября часто гадали о замужестве, употребляя для этого плоды диких яблонь и пр.>{297}
День св. Михаила в Англии был одним из четырех квартальных дней, когда, по обычаю, арендаторы выплачивали лендлорду ренту.
По всей Англии к обеду в этот день приготовляли жареного гуся. «Кто ест гуся в день св. Михаила, у того никогда не будет недостатка в деньгах, чтобы платить долги», — говорится в одном старом стихотворении («Whoso lats goose on Michaelmas Day, shall never lack money his debts to pay»)>{298}. Видимо, обычай был связан с тем, что в это время начинался массовый убой скота и птицы на зиму.
Издавна к этому дню у англичан приурочивалось заключение контрактов со слугами и сельскохозяйственными рабочими на год. Вплоть до конца XIX в. поэтому в день св. Михаила устраивались так называемые ярмарки найма (mop fair). Люди, желавшие заключить рабочий контракт, выстраивались в ряд. Они имели при себе знаки своего ремесла: посох или пучок шерсти — у пастуха, кнут — у возчика, солома — у работников фермы и т. д. При заключении контракта им выдавали задаток, и день они проводили в пирушках и обычных ярмарочных развлечениях>{299}.
Большой цикл старых обрядов и ритуалов был связан со временем окончания сельскохозяйственных работ, особенно с окончанием жатвы. Эти обычаи не имели точного приурочения, так как сроки уборки зависели от местных географических и экономических условий. Особенно много обрядов, подчас очень архаичных, было приурочено в летний и осенний периоды к завершению цикла сельскохозяйственных работ — уборке зерновых культур.
В прошлом жатва была одной из наиболее тяжелых сельскохозяйственных работ, справиться с которой только силами своей семьи мелким фермерам-арендаторам было трудно. Вот почему в это время особенно применялась соседская взаимопомощь. Так, например, в Уэльсе, Англии несколько соседних фермеров составляли рабочую группу, которая убирала хлеб на полях ее участников по очереди, переходя с фермы на ферму. На больших фермах работали и бригады наемных жнецов. Богатые фермеры нередко использовали обычай взаимопомощи для эксплуатации своих малоземельных соседей. На каждом участке во время уборки урожая трудились поэтому довольно многочисленные группы жнецов — от десяти до нескольких десятков человек.
Обычаи при срезании последних колосьев, связывании последнего снопа очень разнообразны и сильно варьируют даже в пределах одного графства, так что трудно дать их более или менее систематическое описание. Однако если рассматривать все эти многочисленные обычаи с точки зрения тех верований и народных представлений, которые породили их и лежат в их основе, то на Британских островах можно выделить два комплекса жатвенных обрядов, тесно связанных между собой. К первому комплексу можно отнести такие обряды и обычаи, связанные с окончанием жатвы, в основе которых лежал страх перед божеством или духом растительности: ему якобы наносили какой-то урон во время жатвы или даже умерщвляли его, и поэтому боялись его мести и гнева и всячески старались от него отделаться. Другие представления были связаны со вторым комплексом жатвенных обычаев. Основу входивших в него ритуалов составили народные верования в живительную, благотворную силу, заключавшуюся в последнем снопе и в последних несжатых колосьях. Эта сила якобы приносила благополучие семье и имела особенно плодотворное влияние на урожай будущего года.
