Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники - [2]

Так замыкается годичный круг аграрных обрядов. В этой непрерывной повторяемости земледельческих циклов — материальная основа той древней и широко распространенной веры в умирающее и воскресающее божество растительности, которая давно уже привлекает к себе внимание этнографов, религиоведов, историков, фольклористов. И эта древняя основа просвечивает даже сквозь разные позднейшие церковные и иные наслоения.

Истоки и смысл этих праздников и обрядов настолько прозрачны, что в толковании их согласны между собой почти все исследователи — взгляды их различаются лишь оттенками, и больших споров в научной литературе по этим вопросам нет.

Так, сторонники старой мифологической школы, выводившие все народные верования и обряды из олицетворения и культа небесных явлений, хорошо видели и земную, притом сельскохозяйственную, основу этих верований и обрядов. Один из виднейших представителей этой школы, А. Н. Афанасьев, писал: «Земные урожаи зависят от деятельности стихийных духов. Носясь по воздушным пространствам в буйном полете грозовых туч и ветров, духи эти нисходят на землю оплодотворяющим семенем дождя, преобразуются в ее материнских недрах в бесчисленные зародыши и затем нарождаются разновидными и роскошными злаками. Вообще все растительное царство представлялось древнему человеку воплощением стихийных духов, которые, соединяя свое бытие с деревьями, кустарниками и травами (облекаясь в их зеленые одежды), чрез то самое получали характер лесных, полевых или житных гениев. По немецким, славянским и литовским преданиям, житные духи в летнюю половину года обитают на нивах»^{1}.

Из представителей мифологической школы больше всех сделал для изучения обрядов и верований летнего аграрного цикла Вильгельм Маннгардт. В своих работах^{2} он собрал огромный фактический материал, особенно по германоязычным народам, говорящий о широкой распространенности зооморфных и антропоморфных олицетворений растущей и колосящейся хлебной нивы^{3}.

Видный английский этнограф и фольклорист Джемс Фрэзер построил, опираясь на материалы Маннгардта и другие аналогичные факты, целую теорию о культе умирающих и воскресающих богов, включив в этот круг богов древневосточные божества: Осириса, Адониса, Аттиса и др. Все они корнями своими связаны с земледельческими культами и представляют собой олицетворения растительного процесса — божества хлебного поля^{4}.

Немецкий психолог и этнопсихолог Вильгельм Вундт тоже уделил значительное внимание аграрным культам и особенно образам «демонов плодородия», от которых, по поверьям, зависит урожай хлебов. Именно «демонам плодородия» приписывал Вундт первостепенное значение в культах и верованиях древних народов, особенно земледельческих. Он делил их на две категории: внутренние и внешние демоны плодородия. Под последними он подразумевал силы природы — солнечное тепло, тучи, дождь, ветер и пр., а под первыми — силы внутреннего роста злаков и других растений: семена, корни, стебли. Этих «внутренних демонов плодородия», олицетворяемых чаще в виде животных, Вунд считал более древними по происхождению, чем «внешних»^{5}.

Советский исследователь В. Я. Пропп, посвятивший свой труд «русским аграрным праздникам», хотя и склонен был вообще видеть основу аграрных культов в культе умерших и предков, признавал в то же время, что как раз в летних праздниках и поверьях совсем нет этого «погребального» элемента^{6}.

Однако, как будет показано в этой книге, далеко не все вопросы, касающиеся летнего и осеннего циклов аграрных праздников, вполне ясны. Некоторые стороны их еще требуют дальнейшего изучения.

ИТАЛЬЯНЦЫ

Н. А. Красновская

В середине I тысячелетия н. э. Италия стала центром католической религии, каковым остается и до наших дней. С первых веков своего утверждения на Апеннинском полуострове христианская церковь начала борьбу с языческими верованиями Древнего Рима. Многие дохристианские празднества были уничтожены, другие заменены христианскими; однако в них, вопреки желанию церковников, сохранились остатки прежних календарных обрядов, приходившихся на те же дни. Вытесняя язычество, католическая церковь старалась привлечь симпатии народа эмоциональным воздействием на него. Прекрасным способом завоевания душ людей оказались пышность и торжественность при отправлении религиозных обрядов, а также введение в ритуалы церкви театрального и игрового моментов. Это повлияло в известной мере и на формирование итальянских календарных обычаев, в частности, празднеств летнего и осеннего циклов.

Зимние и весенние обряды итальянцев довольно ясно привязаны к датам церковного календаря. Этот факт особенно рельефно выявляет в итальянских праздниках синкретизм языческой (более непосредственно вытекающей из производственной деятельности народа) и церковной обрядности.

В летнем и осеннем сезонах трудовая деятельность крестьян не так тесно связана с церковным календарем. Основные сельскохозяйственные работы выполняются в сроки, зависящие от климатических и погодных условий, а не назначаются на дни святых. Это, однако, не означает, что в повседневной жизни итальянского крестьянства в XIX — начале XX в. совсем не оставалось следов древних аграрных культов. Но реликты этих древних ритуальных действий представали в Италии XIX в. в таком виде, что древняя аграрная основа была в них нераспознаваема. Причины этого, как нам кажется, следует искать в некоторых традиционных особенностях развития итальянской культуры.