Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники - [105]

Теперь эти обычаи сводятся чаще к плетению венков и «божьей бороды», а также различных украшений из соломы. Элементы старых жатвенных обычаев используются в ежегодно отмечающемся в Суботице (Воеводина) празднике урожая^{716}.

В определенные дни весны и лета, чаще всего от пасхи до петрова поста, у сербов, черногорцев и македонцев имел место один или несколько общесельских праздников: заветина, литиjа, литаниjа, крстоноше и т. д.

Празднование общесельских заветин включало богомолье, крестный ход по полям, коллективную трапезу и развлечения, в которых принимали участие не только жители данного села, но и гости из других мест.

Украшения, сделанные из снопа, сжатого последним (Хорватия)

В этих праздниках значительное место отводится обычаям, связанным с древним культом растений. Главные события праздника развертывались у священного дерева (дуба, груши и т. д.), на коре которого был вырезан крест (запис, само дрво, само место), или там, где когда-то росло это дерево, или у каменного столба. Как правило, в каждом селе было одно или несколько таких деревьев, среди которых выделялось главное. Верили, что запис — защитник села и его обитателей от несчастий, и относились к нему с почтением. Эти деревья не рубили, не лазали на них, не ели плоды с них (их давали только больным), проходя мимо, мужчины снимали шапку, а женщины кланялись. Обычно у записа собирались на богомолье; отсюда процессия крестьян, один из которых нес крест, вместе со священником, шла в обход владений села; здесь устраивалась коллективная трапеза.

С записом связаны также магические действия, являющиеся пережитком жертвоприношений. Запис поливали вином или маслом, к его стволу привязывали цветы, стебли, фрукты. Еще во второй половине XIX в. в некоторых областях, например в Тимокской Крайне, Алексинацком Поморавье, Лесковацкой Мораве (Сербия) и др., бытовал прежде широко распространенный обычай заклания у записа ритуального животного, при этом кровь его стекала под дерево или ею кропили дерево и крест, вырезанный на нем.

Элементы жертвоприношений имели место и в других обычаях этого праздника. Так, например, каждый его участник или каждая семья села получала по куску мяса ритуального животного и калача, обряд преломления которого также происходил под записом. Эти праздники, очевидно, являются пережитком каких-то древних языческих общеродовых культов, впоследствии дополненных некоторыми элементами христианской религии. Нередко сама община в целях борьбы с тем или иным стихийным бедствием (засуха, наводнение, град, падеж скота и т. д.), обрушившимся на нее, выступала как единый коллектив, исполняя определенные обряды, которые повторялись и в последующие годы и становились традицией для жителей данного села. Община могла строго наказать человека, нарушавшего обычаи этого дня. Праздники такого рода продолжали возникать еще во второй половине XIX в. в различных областях (например, в Груже).

В югославской литературе (С. Тройянович, Ш. Кулишич, С. Зечевич) подчеркивается связь отдельных моментов этого праздника с культом предков. Так, например, было принято перед коллективным ужином у записа зажигать свечи в честь живых и мертвых; в некоторых местностях Шумадии (Сербия) село имело свой запис на кладбище и т. д.

Традиции этих общесельских праздников оказались весьма устойчивыми, и они довольно широко отмечались вплоть до второй мировой войны, а в некоторых местах, например в северо-восточной Сербии, имеют место и в наши дни. Однако постепенно этот праздник утратил черты религиозности. Забыты общинные богомолья и крестные ходы по владениям села. В то же время в этот день в каждом доме готовят праздничный обед, пекут калач, который преломляет хозяин дома, и принимают гостей из других мест. Сейчас этот обычай превратился в сельское торжество, на которое собирается много гостей^{717}.

В дни календарных праздников, большей частью летних, или во время эпизоотий и падежа скота имели место специальные обычаи, называемые воловска богомоља. Главная роль в них отводилась очистительным и защитным свойствам так называемого живого огня (жива ватра), т. е. огня, добытого путем трения дерева или, что реже, высеканием о камень или железо. Верили, что этот огонь могли добыть только определенные люди (близнецы, люди с одинаковыми именами, дети и т. д.) и при соблюдении определенных условий: ночью или перед восходом солнца, при погашенных огнях во всех очагах села. Этим огнем разжигали где-нибудь на возвышенности костер, около которого прокапывали небольшой туннель и через него прогоняли скот. При этом те, кто высекал огонь, прикасались обгоревшей палочкой к животному, произнося при этом различные добрые пожелания. Угольками из этого костра разжигали домашние очаги.

Этот обычай стал забываться еще в конце XIX в., хотя в отдельных местах он существовал вплоть до второй мировой войны. В некоторых селах Алексинацкого Поморавья, Темнича, например, и в наши дни во время болезней скота старики прогоняют его по пепелищу разожженного из пакли костра. Югославский исследователь Д. Антониевич считает, что этот обычай — пережиток или воспоминание о «живом огне»