Календарь капельмейстера Коциня - [104]
Дьявол встретился ему на перроне станции Берзайне. Межсарг шепнул ему: за лесным массивом в Роченском обходе припрятан отличный строевой лес. Экстра-класс, po fer zort! Однако дьявол (подлинное имя его — Шмулович) ответил: надо мне очень такими делишками заниматься, да? Я уезжаю нах Америка…
Этот разговор на железнодорожном вокзале окончательно выбил старика из колеи. Приехав домой, он сразу слег. Метался в лихорадке, спрашивал у сына: а не мог бы я тоже махнуть «нах Америка»?
— Да кто тебе позволит, пока за тобой долг числится? И где ты, батя, возьмешь деньги на океанский лайнер?
— Да… на океанский лайнер уже не хватит, — пробормотал отец. — А вот в амбаре стоит мой дубовый лайнер. Оплаченный. Экстра-класс, po fer zort! Гробовщик сказал, что дубовые ящики намного удобнее и здоровее цинковых. Как бы этот чертов пристав еще и гроб не описал.
— Этого уж он не сделает, — успокаивает сын. — Это было бы бесчеловечно.
— Человечность… бесчеловечность… человечность… кто их разберет?
В ту неделю Марис сам должен был колоть дрова, кормить Фицджеральда, варить кашу. Даже съездил верхом в контору — по служебным делам отца. Все это он делал с превеликим удовольствием, нарочно хотел занять себя, быть при деле. Почему? Потому что крестная мамочка начала его преследовать. Почти не проходило дня, чтобы во дворе не появлялся автомобиль Конрада и одетый в униформу шофер не вручал бы Марису опечатанный сургучом конверт. Переписку эту остзейские историки поименовали так: «Послания Изабеллы де ля Мотт господину Мессаржу» (жаль, что оригиналы утрачены госпожою Ф.). Если называть вещи своими именами, это были приглашения на рандеву. Содержание писем местами зашифровано тайнописью, однако, судя по дурацким ужимкам водителя авто, шифр был доступен даже лицам низшего разбора. То был сплошь крик души. «Почему вы не отвечаете, мой мальчик? Что с вами? Я боюсь ненароком выдать свои чувства, ибо Ю-ш-ка не сводит с меня глаз. С того вечера мы друг с дружкой больше не разговариваем. Буду ждать в вос… ч… Там же. У того самого к-м-ня».
На этот раз она будет без велосипеда и т. д. Шофер является ее доверенным лицом, не удивляйтесь и т. д.
Такие бессвязные фразы в больших пахучих конвертах Марис получал каждое утро, ибо господин Конрад, как видно, все еще не вернулся.
Господин Мессарж не ответил ни на одно письмо, ни на один вопрос. Ни шагу не сделал из дому. Колол дрова, варил кашу и играл на фортепьяно. Шестое письмо определенно было более коротким, чем предыдущие. «Подай хоть малейший признак жизни, мой мальчик! Твоя Белла».
(Только позднее Марис узнал, что высокооплачиваемое доверенное лицо крестной — шофер Людвиг — является также доверенным лицом Юлишки. Сегодня мы бы сказали: двойной агент. Каждое запечатанное письмо Юлишка распечатывала, прочитывала и, если находила нужным, отправляла адресату.)
«Без вас моя жизнь теряет всякий смысл. Приходите, я готова на все… На коленях умоляю: сегодня вечером в десять. Никто не узнает. В том же месте. У того же к-м-ня… Ю-ш-ка в это время спит».
Это было седьмое письмо, и тут терпение Мариса лопнуло. Потеряв самообладание, он попросил шофера подождать, настрочил ответ и вручил послание — незапечатанным — Людвигу, пусть отвезет своей хозяйке. «Которой? — вырвалось у доверенного лица, но он тут же спохватился: — А как же, из рук в руки! Если кто чужой захочет его прочесть, только через мой труп!»
Вот она, эта записка (ее бесполезно искать в архивах госпожи Ф.).
«Мадам!
На сей раз воздержусь называть вас крестной, так как вы недостойны этого слова. Вообще — ваш тип не в моем вкусе, и о вашей нравственной чистоте я самого плохого мнения. Поэтому оставьте меня в покое, а если все-таки будете приставать, я буду вынужден обратиться за помощью к своему крестному отцу.
Глубоко презирающий вас
Морис Мессарж».
Ответом было гробовое молчание: на другой день шофер больше не появлялся, на третий день встал с постели отец, а на четвертый Марис получил письмо без сургучной печати. Писал начинающий концертный импресарио некто Ципарс. Он служит у Нельднера. Читал заявку Мариса и не далее как вчера слышал от одной жительницы Берзайне восторженный отзыв о концерте господина Мессаржа, данном в переполненном зале. Аншлаг — это мечта его жизни! В этой связи он предлагает турне по Германии — в паре с совсем молодым, но уже знаменитым тенором Каваррой. Запланировано двадцать концертов. Импресарио лелеет надежду, что они пройдут с таким же успехом, как в Берзайне. Тенор, собственно говоря, никакой не Каварра, а сын простого курземского рыбака — Преднек, и так как господин Мессарж тоже никакой не господин, а просто сын Межсарга, то они все трое найдут общий язык очень быстро. Сам импресарио в дальнейшем тоже будет именоваться не Ципарсом, а Циферсоном. На афишах, разумеется, будут лишь два знаменитых имени:
Сказочно!
Правда, как-то раз с афишей у него вышел курьез. Договорился о зарубежном турне со знаменитым баритоном Кактынем, меццо-сопрано Ниной Кариус и концертмейстером госпожой Винетой Берлин. На огромном плакате, который агентство вывесило в Тиргартене, было намалевано:
Маргера Зариня знают в Латвии не только как выдающегося композитора и музыкального деятеля, но и как своеобразного писателя, романы и рассказы которого свидетельствуют о высокой культуре их автора. Герой совершенно необычного по форме и содержанию романа «Фальшивый Фауст» имеет, очень условно говоря, много прототипов в мировой литературе, связанной с легендой о Фаусте. Действие романа происходит в разные исторические эпохи, насыщено увлекательными приключениями и острыми ситуациями.Целиком посвящен нашему времени роман «Сыновья».
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».