Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии ХIX века - [15]
С появлением швейной машины процесс производства и продажи мужской одежды претерпел фундаментальные изменения, сильно повлиявшие на внешний вид большинства викторианских мужчин. Швейную машину изобрел американец Элиас Хоу в 1845 году. Затем ее усовершенствовал его соотечественник Айзек Меррит Зингер и сделал швейную машину пригодной для массового производства и продажи. В 1856 году Зингер открыл несколько магазинов в Британии, и цены на мужскую одежду снизились едва ли не в одночасье.
Обеспеченные люди продолжали одеваться у портных, которые шили одежду по индивидуальным меркам. Появление швейной машинки почти не повлияло на этот бизнес, поскольку шитье хорошо сидящей, подогнанной по фигуре одежды предполагало кропотливую работу, которую проще было выполнять вручную. Но для всех остальных людей швейная машинка открыла доступ к совершенно новому опыту покупок и новым видам одежды.
Небольшая индустрия готовой одежды существовала уже несколько столетий и производила свободную одежду простых форм. Кроме нижнего белья изготавливали дешевые брюки и сюртуки из износостойких тканей трех универсальных размеров, подходящих для всех. Несмотря на то что эта одежда, которую также шили вручную, стоила значительно меньше, чем сшитая по индивидуальным меркам профессиональным портным, она была не по карману многим представителям рабочего класса. До 1860-х годов представители рабочего класса искали одежду в основном на рынках подержанных товаров.
Рис. 14. В 1876 г. сюртук и брюки стали прямыми, почти трубообразного фасона.
Good Words Magazine, 1876.
Работник ливерпульской фабрики в 1850-х годах отправился бы на Пэддис-маркет, где в большом двухэтажном здании можно было найти лучшую подержанную одежду. В здании теснились палатки. В каких-то можно было приобрести отдельные предметы гардероба, а в каких-то одеться полностью. Качество было на любой кошелек: от принадлежавших корабельному магнату костюмов лишь со слегка потертыми сзади брюками до ветхих обносков ланкаширского ткача. Иногда одежду продавали в таком виде, будто только что сняли с предыдущего владельца, но, как правило, она была выстирана, починена и отглажена. Дела у торговцев шли хорошо, а одежда — пусть даже поношенная — в основном была сшита из качественной ткани. Похожие рынки существовали и в других городах. В Манчестере была ярмарка Нот-Милл, в Белфасте — Опен-Кортс, в Бирмингеме — Браммагем-маркет, а в Лондоне — Петтикоут-лейн.
Однако в 1870 году ливерпульский рабочий пренебрег бы обносками, поскольку рынок готовой одежды переживал бурный подъем. По всей стране открывались огромные магазины, где продавалась сшитая на швейных машинах одежда самых простых форм из простых тканей. Новая одежда теперь была доступна даже фабричным рабочим — до тех пор, пока у них была работа. Вместе с новой, более дешевой одеждой появился инновационный и агрессивный маркетинг. Фасад одного лондонского заведения в Ист-Энде украшала надпись, в приблизительном переводе на современный язык означавшая: «Пара вельветовых брюк модного покроя с боковым кантом — примерно за 40 % от цены, которую вы заплатили бы за такую работу портному». Боковой кант был последним писком моды, но, по правде говоря, ни один настоящий джентльмен, одевающийся у портного, не заказал бы себе вельветовые брюки.
Служащему, занятому в быстро растущем конторском секторе, появление новых магазинов давало возможность приобрести больше современной одежды. Среди компаний, обслуживавших этот рынок, самыми известными были две сети — E. Moses & Son и H. J. & D. Nicholls. Их магазины были оборудованы по самым высоким стандартам и подражали магазинам, в которых одевалась светская элита: с огромными зеркалами, стеклянными витринами и полированными деревянными прилавками. Одежда, которую в них предлагали, стоила не более половины того, что мог запросить портной, однако выбор был достаточно широким, и владельцы магазинов внимательно следили за тенденциями моды. В таких местах самые скромные служащие могли познакомиться с великосветской жизнью.
Пока швейные машины работали над преображением мужского костюма, революция произошла и в химических технологиях. В 1860-х годах появились химические красители, более устойчивые и светостойкие, чем прежде. Женская одежда благодаря им начала переливаться всеми цветами радуги, мужчинам же они подарили в первую очередь черный цвет. Раньше производство черного красителя было слишком сложным и одежда черного цвета быстро линяла. Однако викторианские горожане имели веские причины выбирать именно черный. В городском воздухе постоянно висела угольная копоть от домашних очагов и промышленных печей, оседавшая на все вокруг липким черным налетом. Светлые цвета в такой атмосфере быстро теряли вид, и даже обеспеченные люди предпочитали носить вещи, на которых чернота была не слишком заметна. Новый, не линяющий черный цвет имел успех, и вскоре жители города стали одеваться преимущественно в темные оттенки.
К концу периода модный силуэт, который индустрия готовой одежды воспроизводила начиная с 1860-х годов (с упором на черный цвет), расстался с подчеркнуто тонкой талией. Теперь мужские сюртуки стали прямыми от плеч, с небольшим сужением в области талии или вовсе без него; многие кроили совсем без вытачек, длиной до середины бедра. Приталенный сюртук постепенно переходил в разряд официальной одежды, ему на смену пришли новые, свободно сидящие сюртуки с широкими мешковатыми рукавами. Брюки тоже приобрели мешковатость. Штрипки исчезли, и штанины, которые больше ничто не удерживало, свободно развевались при ходьбе. Разумеется, производителям готовой одежды было намного проще иметь дело с таким простым силуэтом, чем с одеждой, плотно подогнанной по фигуре. Кроме того, этот фасон был гораздо удобнее — в моду вошла непринужденность, щеголей того времени начали изображать в расслабленных позах. Среди самых смелых несколько лет продержалась мода на тартановые брюки.
