– До свидания, Янина Станиславовна.
Я стоял и смотрел, как она быстро идёт по улице. Ну совсем как девчонка, которая торопится домой из школы.
Нет, это из-за меня она больше не работает в бассейне. Конечно, её ученик, то есть я, чуть не утонул, как же ей можно доверить жизнь детей? Так говорила бабушка. Так, наверное, подумал и директор бассейна.
– Сколько ты стоять будешь? – налетел на меня Гриша. – Из-за тебя мы след потеряли…
– А ты уверен, что мы за твоим Угольком бежали? – напрямик спросил я.
– Не уверен, – Гриша почесал затылок.
И я понял, что он давно сомневается, по верному ли следу мы бежим, но просто не хочет признать, что собаки его подвели.
– А чего ты с этой тёткой разболтался? – сердито спросил Гриша.
– Она не тётка, – ответил я. – Она – мой тренер по плаванию.
– А-а, – ухмыльнулся Гриша, – так это ты из-за неё чуть не утоп?
– Это из-за тебя я чуть не утоп, – разозлился я.
– Сам же просил – помоги да помоги, – пожал плечами Гриша. – Я и помог.
– А её из-за меня прогнали с работы, – расстроился я.
– Ну и правильно сделали, – сказал Гриша. – Если каждый день начнут топиться, знаешь, что будет?
– Нет, неправильно, несправедливо, – кричал я. – Неужели ты не понимаешь?
Гриша поглядел на меня с удивлением и миролюбиво сказал:
– Пусть несправедливо, но теперь ничего не исправишь. И потом, какое тебе дело до неё. Ты в бассейн не ходишь, и всё.
– Это я виноват, – упрямо повторял я. – Из-за меня она не работает. Понимаешь?
– Понимаю, – наконец дошло до Гриши. – Но что ты можешь сделать?
– Не знаю, – выдохнул я.
– А я знаю, – ответил Гриша. – Ничего ты не можешь сделать. Поехали лучше домой. Я думаю, что мои собачки ждут меня не дождутся.
Мы перешли на другую сторону улицы и сели в автобус. Пока мы гонялись за невидимыми собаками, успело стемнеть. А когда мы добрались домой, был поздний вечер.
Гриша оказался прав. У подъезда его ждали собачки. Они тихо скулили.
Сперва Гриша собирался им устроить выволочку за то, что они заставили нас понапрасну бегать за собой. Но Уголёк и Кнопка с такой неподдельной радостью встретили своего повелителя, что Гриша, растрогавшись, сменил гнев на милость.
– Небось, за кошкой гонялись? – пробурчал Гриша для порядка. – А надо было за кем? За Андреем. Эх вы, следопыты.
Наших противников нигде не было видно. Они, наверное, уже первые сны видели.
Гриша повёл своих собачек в подвал – укладывать спать.
Я поднялся на лифте домой.
Родители ещё не спали. Папа боролся со сном в кресле перед выключенным телевизором. Мама сама с собой играла в карты на диване.
Вообще, с тех пор как я стал обыкновенным ребёнком, папа и мама с нетерпением ждали меня домой, беспокоились, когда я долго не приходил. Раньше они считали, что со мной всё в порядке. Теперь они волновались, как бы со мной чего не случилось.
– Ну, снова пришёл весь мокрый, хоть выкручивай, – сердито сказала мама.
Папа открыл глаза и с иронией произнёс:
– Но зато он счастлив.
Усталость вдруг навалилась на меня с такой силой, что мне лень было рот раскрыть. Я только кивнул, соглашаясь со всем, что говорят родители, сбросил мокрую одежду и нырнул в постель.
Тут усталость припечатала меня на обе лопатки к кровати, и я провалился куда-то глубоко-глубоко.
Мы с Гришей гоняли на улице с утра до вечера. Теперь у меня были уже не жалкие два часа свободного времени, а целые дни свободного времени.
Но иногда я отключался. Вокруг меня всё исчезало, всё пропадало. И неожиданно передо мной появлялись лица Янины Станиславовны, Валентины Михайловны и Льва Семёновича. У всех у них был такой несчастный вид, что мне хотелось реветь.
Я чувствовал, что всем им причинил боль.
Я зажмуривал глаза, чтобы не видеть их лиц. Но получалось наоборот. Когда я зажмуривал глаза, я видел лица моих учителей ещё лучше, ярче, как будто они стояли совсем рядом и глядели на меня в упор.
– Ты чего стоишь, как столб? – крикнул Гриша. – Я тебе дал пас, а ты?
Я очнулся. Оказалось, что я стою посреди площадки. Я махаю клюшкой, а шайба уже у нас в воротах.
Команда соперников вопит от радости и хохочет надо мной. И наша команда от огорчения готова меня съесть вместе с клюшкой.
– Я задумался, – тихо сказал я и почувствовал, как запылали мои щёки.
Хорошо, что на дворе стоит мороз, я разрумянился от игры, и потому никто из ребят не заметил, что я покраснел.
– Начинаем с центра, – кричит Гриша.
Мы играем в хоккей. У нас всё настоящее, как у настоящих хоккеистов. У нас настоящая площадка, правда, поменьше, чем у мастеров, настоящий лёд (это точно!), почти настоящая форма. Только вместо шлемов – зимние шапки. Если упадёшь на лёд, шапка тоже неплохо предохраняет голову.
Играем мы без коньков и без судей. Так интереснее.
Я снова получаю пас от Гриши, обматываю одного игрока, ко мне бросается защитник. Но я вижу, что Гриша оказался неприкрытым у самых ворот противника. Я проталкиваю шайбу другу. Тот забрасывает её в ворота.
Нас с Гришей окружают ребята. Меня тормошат, хлопают по плечу, пихают, нахлобучивают шапку на глаза.
Я вижу, как сияет Гриша. Он что-то кричит мне. Но из-за шума я не разбираю слов. Да что там разбирать, и так всё ясно. Гриша доволен мной.
