Как я был вундеркиндом - [10]

– Отлично, – поддакнул дедушка. – Хватит с ребёнка одного плавания.

Бабушка вынуждена была согласиться:

– Плавание тоже иногда показывают по телевизору.

– А без фигурного получается очень здорово, – потирал руки папа.

Получалось и вправду здорово. Утром – поездка на троллейбусе в школу. После школы – тоже на троллейбусе к бабушке, у бабушки обед, приготовление уроков и потом занятия с молодым академиком. Набравшись ума-разума у академика, я отправлялся в бассейн. После бассейна мой маршрут раздваивался. В один день я ехал на трамвае к учительнице музыки. В другой день я на автобусе направлялся к учителю английского. Ну, а потом? А потом возвращался домой…

– Среднее расстояние, которое предстоит покрыть нашему ребёнку за день – 16 километров, средняя продолжительность занятий, включая школу и приготовление уроков, 9 часов 30 минут, – так закончил папа своё сообщение.

– Придётся ребёнку купить проездной билет на все виды транспорта, – добавила мама.

Все поздравляли папу, который так удачно составил маршруты моих поездок.

Но, как обычно, всё испортил дедушка.

– Вы что, сбесились? – побагровел он. – Десять часов – рабочий день ребёнка, да два часа на дорогу… Мальчишку пожалейте, эксплуататоры…

Эксплуататоры, как я потом узнал, это буржуи. А я, выходит, рабочий класс?

– Наука требует жертв, – парировала бабушка. – Ты бы, конечно, хотел, чтобы твой внук всю жизнь перебирал крючки и блёсны…

– Я хочу, чтобы мой внук был человеком, – дедушка встал и хлопнул дверью.

Никогда ещё мой дедушка не произносил за раз столько слов. Теперь я понимаю, что он изо всех сил боролся за меня.

Неловкое молчание прервала бабушка:

– Потеряна масса времени, но не всё ещё потеряно. Всё ещё можно наверстать. Если мы возьмёмся как следует…

Тут только взрослые обратили на меня внимание.

– Ты почему сидишь? – зашумела мама. – Детям давно пора спать. А ну, раздевайся и ложись!

Я не знал тогда, что это был последний день, когда я был маленький. Последний день моего детства.

Если б знал, то, может, поплакал бы напоследок. Ведь у детей есть одно преимущество перед взрослыми – они могут, когда захотят, поплакать. А взрослые стесняются, не плачут, даже если им очень плохо.

А-квадрат куёт железо

С молодым академиком, из-за которого разгорелся весь сыр-бор, у бабушки вышла осечка. Он наотрез отказался учить меня физике и математике.

Мягко, но решительно академик отверг бабушкино предложение:

– Ещё рано. Через пару лет я бы, пожалуй, мог заняться с вашим внуком… Впрочем, боюсь, что у меня нет никаких педагогических способностей…

– В общем, вы отказываетесь? – напрямик спросила бабушка.

– Поверьте, так будет лучше для мальчика, – оправдывался академик.

– А кто же станет готовить для вас достойную смену? – Бабушка не умела лукавить.

– Люди, у которых это получается наилучшим образом, – не сдавался академик. – Например, школьные учителя.

Бабушка была ужасно разочарована. Она надеялась, что уж кто-кто, а молодой академик, который сам на себе почувствовал заботу старших, охотно согласится взять меня в ученики.

А он отказался.

Но долго переживать бабушка не умела. Она была человеком действия.

– Ладно, – махнула рукой бабушка. – Если академик упрямится, найдём кандидата…

Кандидат оказался высоким, спортивно скроенным мужчиной средних лет с аккуратно подстриженной чёрной бородкой. Быстрые глаза прикрывали очки.

Мельком взглянув на меня, кандидат определил:

– У мальчика ярко выраженные математические способности.

Бабушка не замедлила с ним согласиться.

– Их надо развивать, не откладывая дела в долгий ящик, – уже глядя на бабушку, продолжал кандидат. – Железо надо ковать, пока оно горячо.

Бабушка была покорена кандидатом. Договорились они быстро. Так у меня появился ещё один учитель.

Папе пришлось внести изменения в мой маршрут. Он увеличился на полчаса и на два километра.

В назначенное время я прибыл к новому учителю. На лестничной площадке у закрытой двери толпилось пятеро длинноволосых мальчишек и трое девчонок в джинсах. Все они явно учились в девятом или даже десятом классах.

Когда появился я, они бесцеремонно уставились на меня. Я смутился и пробормотал:

– Здравствуйте! Вы к Александру Александровичу? (Так звали кандидата.)

– Да, мы к А-квадрату, – насмешливо произнёс мальчишка в клетчатом коротком пальто. – А тебя какая нелёгкая принесла?

Я пропустил мимо ушей его невежливый вопрос и полюбопытствовал:

– А почему А-квадрат?

– Потому что Александр Александрович, – объяснила девочка в очках. – А в квадрате, А-квадрат. Понял?

– Понял, – кивнул я и улыбнулся. Здорово придумали.

Вот тогда и прозвучало в первый раз роковое слово, которым меня окрестили: «вундеркинд». Произнёс его тот насмешливый мальчишка в клетчатом пальто.

– Вундеркинд! – провозгласил он, и все засмеялись.

Я знал, что вундеркинд – это удивительный ребёнок, ребёнок, у которого семь пядей во лбу, в общем, гениальный мальчишка. Всякий человек, которого прозвали вундеркиндом, может этим гордиться и уж нисколько не обижаться. Но мальчишка так насмешливо произнёс «вундеркинд», а все остальные сразу засмеялись, что я не успел вдоволь нарадоваться, как тут же обиделся.