Как я был вундеркиндом - [9]

И оказалось, что у меня совершенно нет времени – в школе сидишь четыре часа, а потом столько же учишь уроки. У бабушки получилось наоборот – у неё оказалась уйма свободного времени.

Каждый день из школы она забирала меня к себе. У неё я обедал и под присмотром бабушки или дедушки готовил уроки.

Честно говоря, я любил делать уроки, когда за мной следил дедушка. Он не придирался даже тогда, когда я ставил кляксы.

А бабушка ничего не спускала мне. Некоторые упражнения я переписывал по десять раз.

И бабушка добилась своего. В нашем втором «А» было пять круглых отличников – четыре девчонки и я.

Но бабушке было этого мало. Время от времени в нашем доме заговаривали о том, что хорошо бы ребёнка отдать в музыкальную школу, а то вон соседская Катя с утра до вечера барабанит на пианино, нет от неё никакого житья. А наш такой одарённый – это по лицу видно – никуда не пристроен. Ребёнок, то есть я, замирал. Потому что не было у меня никакой охоты играть на пианино. Но страхи оказывались напрасными. Поговорив, бабушка и родители на другой день забывали о своих намерениях.

А через месяц вдруг начинались разговоры о том, что хорошо бы ребёнка отдать в какую-нибудь спортивную секцию…

– Лучше всего в хоккей, – провозглашал папа. – Это спорт космических скоростей, спорт мужественных, смелых…

– Ты с ума сошёл, – ужасалась мама. – Нагляделся телевизора, ребёнка же искалечить могут…

– В хоккей играют настоящие мужчины, – не сдавался папа. – Между прочим, самого Третьяка привела за руку мама и поставила в ворота, и он там до сих пор лучше всех стоит…

– Не надо спорить, – мирила папу с мамой бабушка. – Если уж отдавать, то в фигурное катание.

Папа и мама соглашались с бабушкой, потому что фигурное катание нравилось всем, а возможность увидеть по телевизору любимого ребёнка вызывала всеобщий восторг.

Как обычно, всё испортил дедушка.

– Лучше рыбалки спорта нет, – проворчал он, – и телу и душе польза.

Тут все напали на дедушку и на его рыбалку, где он пропадал целыми днями, а про меня забыли.

Так случалось много раз. Но теперь я понял, что мне не отвертеться. После знакомства бабушки с молодым академиком я должен был повторить его путь.

Однажды вечером меня везли домой не только дедушка, но и бабушка. А после ужина состоялся семейный совет.

Первой говорила бабушка. Она начала издалека. Бабушка сказала, что в наш век научно-технической революции, в век акселерации (это когда дети растут, как грибы после дождя – в час по сантиметру), в век информации (телик, радио, кино, книга) ребёнку недостаточно одной школы.

– Мне хватает, – подал я голос, потому что своим развитым умом понял, чем грозит мне бабушкина затея. – Тем более что школа у меня специализированная – с углублённым изучением английского языка…

– Спасибо, что ты мне напомнил об английском языке, – поблагодарила меня бабушка. – Я в своей программе его упустила…

Я прикусил язык и весь семейный совет просидел, словно набрав в рот воды. Я понял, что скажешь слово – себе хуже сделаешь.

Бабушкина программа была обширна. Три раза в неделю я должен был заниматься музыкой – игрой на фортепиано. У мамы была знакомая, а у той, в свою очередь, знакомая, которая давала уроки игры на фортепиано. Правда, жила она у чёрта на куличках, то есть на другом конце города, но зато была прекрасной учительницей, и все её ученики в два счёта овладевали искусством игры на фортепиано.

Из видов спорта отдали предпочтение фигурному катанию и плаванию. Фигурное катание любили все, ну, а плавание просто полезно для здоровья.

Молодой академик должен был учить меня физике и математике. Бабушка с ним ещё не договорилась, молодой академик уехал в командировку.

– Но я думаю, – уверенно произнесла бабушка, – что он не будет против. Он заинтересован, чтобы у него была надёжная смена.

В английском я должен был совершенствоваться под руководством старого знакомого бабушки. Он был дипломатом, объездил чуть не весь мир, знает уйму языков.

– Неужели он не знает английского? – вопрошала бабушка. – Я завтра же с ним переговорю.

Теперь надо было составить расписание, когда и к кому из учителей ездить. Все повернулись к папе. Папа приосанился.

Он мечтал составить календарь игр футбольного чемпионата. Каждый год папа посылал свои предложения в федерацию футбола и каждый раз получал уклончивый ответ – мол, благодарим вас за внимание и заботу о развитии самого массового вида спорта – футбола, постараемся учесть ваши пожелания. Но календарь выходил, а папины пожелания не учитывались.

Папа вынул план нашего города и стал выбирать наиболее удобные маршруты для моих поездок. Пока мама с бабушкой предавались розовым мечтам о моём будущем, папа сидел над планом. Он был очень похож на полководца, который определяет, куда лучше двинуть свои войска, чтобы застать врасплох неприятеля. Иногда папа делал выписки на листке бумаги, задумчиво производил вычисления на логарифмической линейке. Таким увлечённым я его видел лишь тогда, когда он вычерчивал таблицу игр очередного футбольного или хоккейного чемпионата.

Пропыхтев весь вечер, папа признался:

– Фигурное катание никуда не лезет. Придётся от него отказаться.