Как все это начиналось - [4]
— В этот самый день я должна была отправиться с Генри в Манчестер, — говорит Роуз. — Я сказала ему, что не могу поехать.
— Его светлость будет расстроен.
— Он действительно расстроился, — невозмутимо отвечает Роуз. — Ничего, он уже договорился со своей племянницей Мэрион. Она дизайнер по интерьерам. Это, в конце концов, ее долг.
— Она наследница? — спрашивает Шарлотта, предпочитающая называть вещи своими именами.
Роуз пожимает плечами:
— Понятия не имею. Кто-то должен же быть наследником.
— Симпатичная девушка?
— Далеко не девушка, мама. Она моего возраста.
Шарлотта вздыхает:
— Ну да, ну да. О наследниках, кстати. Когда я отдам концы, мне хотелось бы, чтобы ты дала кое-что соседской Дженнифер для ее ребеночка — пару сотен в копилку.
— Мама…
— Немного…
— Не говори так. Ты не…
— Может, не сегодня и не завтра. Но ты, пожалуйста, помни об этом. Так что эта Мэрион, на нее можно положиться? Довезет его в целости и сохранности туда и обратно?
— Она очень деловая. У нее свой бизнес. Обставляет дома богатых. У нее такой демонстрационный зал дома — не описать словами! Интерьеры Лэнсдейл-Гарденс ее просто шокируют, — улыбается Роуз.
Шарлотта никогда не была в Лэнсдейл-Гарденс.
— Я думала, у его светлости роскошный дом.
— Там есть несколько недурных вещей. Да и сам дом тоже неплох. Но изрядно обветшал.
Шарлотта ерзает на стуле, морщится. Бедро причиняет ей постоянные неудобства. Разговор об этой Мэрион — небольшое отвлечение.
— Неужели люди должны платить кому-то, чтобы им сказали, какого цвета занавески повесить? В данном случае я на стороне его светлости. Меня всегда устраивали те, которые можно купить в магазине или заказать. А она богата?
— Одета хорошо, — пожимает плечами Роуз, — а вообще-то, я не в курсе.
Мэрион делает деньги за письменным столом в своем офисе рядом с демонстрационным залом. Еще она ждет звонка от любовника и держит в голове, что через полчаса придет клиент. Мэрион умеет делать деньги. Она трудолюбива, рациональна, расчетлива. Нет, не очень богата. Пожалуй, ее можно назвать состоятельной. Ей хватает, но приходится следить за цифрами, чтобы не превысить кредит в банке. Как раз сейчас она просматривает счета поставщиков за последний месяц и надеется, что Джереми позвонит до того, как придется поставить телефон на автоответчик и заняться клиентом. На секунду мелькает мысль о Генри, об утомительной поездке в Манчестер на следующей неделе, именно тогда, когда ей так трудно выкроить время.
Вернувшись к мысли о деньгах, она прикидывает доходы Генри. Разумеется, он вполне обеспеченный человек. Этот дом. Его стиль жизни — клуб, дорогие рестораны, которые он время от времени посещает. Роуз — секретарь, Корри — убирает, ходит по магазинам, готовит. Генри… в порядке. У него нет родственников, кроме Мэрион. Кто-то же должен унаследовать его имущество, если только он не отписал все Оксфордскому комитету помощи голодающим или какому-нибудь кошачьему приюту.
Не то чтобы Мэрион рассчитывала на его деньги. Конечно нет. Она очень привязана к старику — в конце концов, он ее дядя, притом единственный. К тому же она его уважает. Он, бесспорно, значительный человек. Ну да, иногда она забывает о нем, как все забывают порой о престарелых родственниках. Ах, если бы он только позволил ей переделать этот дом в Лэнсдейл-Гарденс! Мэрион каждый раз коробит, когда она заходит к дяде: страшный, лоснящийся старый диван, кожаные кресла, тоскливые коричневые бархатные портьеры. А уж кухня… Но Генри сразу пресекает любые попытки. Мэрион не удалось навязать ему и диванной подушки.
— Я выше хорошего вкуса, дорогая, — усмехается он, и она действительно начинает сомневаться в том, что существует такое понятие, как «хороший вкус».
Мэрион, разумеется, тоже не нравится это выражение, избитое, не означающее ничего конкретного. Хороший интерьер — это всегда гармония, но обязательно и контрасты, и, безусловно, сюрпризы: неожиданный коврик, нетривиальный цвет, зеркало необычной формы… Нет смысла объяснять это Генри, которому ее бизнес кажется лишь забавным развлечением, способом убить время. Такого рода деятельность не входит в круг его интересов. Генри занят значительными людьми прошлого и настоящего, хорошим кларетом, академическими сплетнями. Он работает над мемуарами, ну и, может быть, его все еще занимает политика XVIII века, основная тема научных исследований. Вот это для Генри важно и существенно. Все остальное — лишь повод для ленивой, небрежной реплики, и ничего больше. Ища тему для разговора, Мэрион иногда упоминала о своих клиентах. Если они оказывались в каком-то смысле выдающимися людьми, то Генри проявлял заинтересованность, но даже сфера их деятельности не была ему знакома.
— Голдман Сакс? Слышал о нем. Какой, говоришь, у него доход? Потрясающе!
Актерами он тоже интересуется:
— Имя знакомое… Правда, сейчас редко бываю в театре. В свое время я был знаком с Аластэром Симом. Я тебе не рассказывал?
Генри знал многих. В его речи то и дело мелькали разные имена, в основном неизвестные Мэрион, хотя иногда вдруг проскакивала какая-нибудь знаменитость. Генри водил дружбу с маститыми политиками, общался с учеными, знал всякого, кто хоть что-то собой представлял в академических кругах.
Пенелопа Лайвли — известная английская детская писательница. Больше всего ее интересует такой интересный внутренний мир подростков. К сожалению, взрослым проникнуть в этот мир очень трудно. Потому что взрослые не верят в чудеса. Вот и приходится детям в одиночку справляться со сложностями и трудностями, которые встречаются у них на пути. И не только у такой мечтательницы и фантазерки и даже немножко ясновидицы, как Мария, но у самого обычного веселого задиры, как Джеймс Харрисон. Книжки Лайвли — добрые и веселые, с занимательным сюжетом и счастливым концом.
Клуадия, в прошлом «экстремальная» журналистка, побывавшая не в одной горячей точке, приближаясь к жизненному финалу, пересказывает дочери историю любви своей юности. Встретившись в Египте в разгар Второй мировой войны, Клаудия и ее возлюбленный Том живут одним днем. Испытывая к друг другу истинную любовь, они в то же время не находят себе места от ревности, и постепенно их отношения подходят к опасной грани. Вскоре сама жизнь разлучает эту красивую пару навсегда — Том не вернулся из очередной вылазки на линию фронта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Блестящий роман о жизни английской интеллигенции. Обманчиво простая история, которая начинается с абсолютной идиллии, перерастает в драму и заканчивается трагедией.В жаркий летний сезон Полина пригласила пожить за город свою дочь Терезу с мужем Морисом и их маленьким сыном Люком. Морис занимается творческой работой: он пишет новый путеводитель по этой части страны. На первый взгляд кажется, что у Терезы — идиллический брак. Но Полина замечает нарастающую дистанцию между дочерью и зятем. В гостях у Мориса часто бывает редактор Джеймс вместе со своей подругой Кэрол.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пенелопа Лайвли — одна из самых успешных и популярных британских писательниц. Ее книги, покорившие миллионы читателей, удостоены престижных литературных премий, в том числе Букеровской премии.«Один из самых удачных романов Лайвли: оригинальная задумка, грандиозное воплощение».Los Angeles Times«Читать Пенелопу Лайвли — как проводить рукой по шелку, дорогостоящему, струящемуся и прекрасно сотканному. Однажды прикоснувшись к нему, невозможно выбрать что-то другое».The Evening Standard (London)Способна ли одна единственная фотография перевернуть вашу жизнь? Пожалуй, нет.А если на ней изображено то, о чем вы даже подумать не могли? Пожалуй, да.Копаясь в старых бумагах, Глин случайно находит старый конверт.
Эндрю живет в небольшой квартире в Лондоне и работает в муниципалитете, в отделе регистрации смертей. Мало того что работа специфическая, Эндрю еще приходится изо дня в день поддерживать среди коллег миф о своей якобы успешной жизни. При приеме на работу он, не расслышав вопроса, ответил «да» вместо «нет», когда его спросили, женат ли он. С годами Эндрю создал целый вымышленный мир, где у него есть особняк, любимая жена и двое детей. Ситуация осложняется, когда в отдел Эндрю приходит новая сотрудница Пегги.
Сборник «Мышиные песни» — итог размышлений о том о сем, где герои — юродивые, неформалы, библиотекари, недоучившиеся студенты — ищут себя в цветущей сложности жизни.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..
Первый том настоящего собрания сочинений посвящен раннему периоду творчества писателя. В него вошло произведение, написанное в технике импрессионистского романа, — «Зеленая палочка», а также комедийная повесть «Сипович».
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».