Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал - [24]

Стрибог, хозяин ветров, не заставил себя ждать: принес мороз от северных морей и навалил вокруг деревни высокие сугробы. Дети занимались нехитрыми зимними забавами: катались с горок, кидались снежками, лепили снежных баб. Веприку было не до забав, зато долговязая фигура Фукидида каждый день непременно появлялась на горке — в тетериных старых лаптях и шерстяном платке, повязанном на груди крест-накрест. Он плюхался на санки животом, несся вниз, а потом вскакивал, отряхивался и строго смотрел: не смеется ли над ним кто из детворы?

В остальное время Фукидид болтал с соседями, растирал бабушке Тихомире травы в мисочке, лепил пирожки. А тут еще Дуняшка, вредная малявка, повадилась в снегу валяться и ее все время надо было ловить и ставить сушиться к печке. Грек в этом деле оказался очень полезен. Рука Веприка хорошо и быстро заживала, спасибо бабушке, которая умела лечить травами. Время шло, приближался Коляда, праздник зимнего солнцеворота, от которого светлый день начинает потихоньку удлиняться на чуточку, на воробьиный скок. С этого времени и до середины лета день все растет, а ночь укорачивается, а потом наоборот — начинает расти ночь и уменьшаться день, до нового солнцеворота. И так каждый год.

Однажды утром Веприк нашел у дверей мертвую косулю. На животном не было ни ран от оружия, ни следов зубов: спина была переломлена по-медвежьи, тяжелым ударом. Конечно, Веприк не забыл недавних ночных гостей. Он постоял, глядя на дальний лес — темный, молчаливый, хранящий в себе свои секреты, жалости и любови. На ночь мальчик поставил на улице по большой миске меда и молока — и не ошибся: миски чисто вылизали, а одну укатили до оврага, забавлялись, наверно. Потом были еще подарки: две косули и заяц, так что Фукидид с бабушкой накоптили мяса на всю зиму.

Ближе ко дню солнцеворота вернулись из разных мест Добрило с товарищами. Их выступления имели такой большой успех, что парни из окрестных деревень начали приходить интересоваться, что за новая красавица объявилась в Березовке и откуда она взялась — с неба что ли свалилась?

— 14 ЯВЛЕНИЕ ЗМЕЯ В ДЕНЬ ЗИМНЕГО СОЛНЦЕВОРОТА

Коляду отмечали всегда очень шумно: переодевались в разных зверей, балагурили, пели по дворам песни. Провожали старый, одряхлевший и потемневший, год и приветствовали рождение нового года, которого представляли в виде младенчика. Первый день праздника, самый короткий день в году, считается в народе даждьбожьим днем, то есть принадлежащим богу солнца.

— Ну кто кроме русских мог придумать такое? — ворчал Фукидид. — Дни солнца они празднуют посреди зимы!

Добрило достал облезлую козлиную шкуру, примерил ее на себя и начал трясти головой и сердито повторять: «Топы-топы ногами, заколю тебя рогами!» Он немного попугал своих многочисленных внучат, но внучата не испугались, а обрадовались: повалили деда в снег и оторвали «козе» одно ухо. Потерпев неудачу с малышней, бортник решил пугнуть жену: мекнул на нее из-за сарая и мотнул привязанными на голове рогами. С женой у него получилось гораздо лучше: Светлана испугалась, завизжала и со страху выплеснула прямо на Добрилу горшок горячего борща. Добрило взревел, как дикий бык и, раскидывая вокруг себя вареную свеклу, бросился бежать во двор. Теперь и внучата испугались: когда из-за угла вылетело, завывая, ярко-красное взлохмаченное чудище с выпученными глазами. При этом ни один добрилин внук не побежал, а наоборот — все, как один, встали на защиту родного двора: в одно мгновенье каждый слепил по большому твердому снежку и запустил им во врага. Враг, получив в лоб сразу десяток снежных комьев, упал на месте и больше не шевелился. Дети закричали от радости.

Старший добрилин сын Бобр, увидев, что малыши убили деда, со всех ног бросился к нему. Первое, что увидел Добрило, открыв глаза — это лицо Бобра (совсем черное, перемазанное сажей из печки, потому что Бобр наряжался черным котом). Добрило решил, что он уже умер, попал на тот свет и на него смотрит бес — с такой-то черной рожей, кто ж еще? Когда Бобр, увидев отца живым, засмеялся от радости, Добрило злобно забормотал:

— Что, бес затащил меня к себе и веселишься? Сейчас я тебе повеселюсь, наклонись только поближе!

— Чего говоришь? Поближе наклониться? — простодушно спросил Бобр и действительно наклонился.

«Чпок!» — Добрило вмазал тому, кого принял за беса, по уху. Бобр повалился рядом с ним. Детишки, узнавшие уже в малиновом чудище родного дедушку, радостно попрыгали на них сверху, оторвали второе козье ухо и порвали Бобру штаны.

— Вот, я же тебе говорил, что Коляда у нас — очень веселый праздник! — сказал Веприк Фукидиду, наблюдая за кутерьмой на бортниковском дворе.

Бобрец на палке нес соломенную журавлиную голову, дедушка Любимыч вывернул свою свитку шиворот-навыворот и стал пятнистой овцой, Бобр приладил сзади котиный хвост из коры, закрывавший прореху на штанах, если не шагать широко. Чуде пришлось быть козоводом, потому что коза была главной фигурой на празднике, ее нужно было водить по дворам и выпрашивать вкусные подарки. Оставалось только уговорить Фукидида переодеться в женщину, иначе вся затея с драконом провалилась бы.