Как стать искусствоведом - [16]
Не получается?
Выдумайте, что сможете. Представьте, что вы – единственный адвокат, и художника, как преступника, надо «вытаскивать»: у него жена, дети, мать-старушка на иждивении, и он впервые нарисовал такое, о чем искренне сожалеет.
Это не так сложно, как кажется поначалу.
Получилось? Гуманизм – наше всё. Двигаемся дальше, решаем задачу посложнее.
Теперь попробуйте найти в любимом произведении «темную сторону»: непонятные моменты, неприятные детали, странные места. Вы – въедливый следователь, начните подозревать, долой презумпцию невиновности! И вообще – почему это оно вам так нравится? Может, это произведение втирается к вам в доверие, тайно вовлекает вас в свои интриги и манипулирует вашим открытым сознанием?
Не получилось? Нет темной стороны, ну совсем нет? Не отчаивайтесь: отдохните и попробуйте внедрить «темное содержание» в любимое произведение, это совсем не сложно – вы же видели в полицейском кино, как подбрасывают улики?
Пример: картина Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» – такое полотно вроде бы неуязвимо, особенно если не вдаваться в вопросы исторической правды и авторской содержательности, а рассматривать только визуально-пластические достоинства. Это – признанный всеми шедевр, не буду повторять общеизвестное. Теперь попробуем найти в ней что-то «не то». Подсказка: найдите собаку, она там есть. Зачем она там, почему она такая странная и вообще – собака ли это животное? Более того, увидев этот притаившийся анималистический парадокс, вы уже не сможете глядеть на веселящихся казаков прежними глазами, зерно сомнения начнет свой неостановимый рост. Вспомним, что это мы анализируем могучую картину автора-великана, а что же говорить о работах помельче и художниках поскромнее?
Если здесь вы начнете возражать «негуманно» и пр., я напомню: мы хотим стать профессионалами, и нам не должна быть знакома жалость. Мы учимся смотреть, видеть и критиковать, то есть оперируем по живому телу искусства.
Одна из главных задач в этом процессе – сохранить живое в себе.
Мастерство комментатора, или Довольное животное
Художник Володя Кустов делает большой фильм о некрореалистах, то есть о себе и своих товарищах по искусству. Он пришел к ведущему специалисту по этой теме – О. В., и прямо у нее в кабинете поставил аппаратуру для записи. О. В. у микрофона озвучивает закадровый текст – описывает и анализирует картины по памяти. Кустов подсказывает ей общее направление и замирает с закрытыми глазами, сосредотачиваясь на звуке в на ушниках. О. В. ясным голосом вещает в пространство:
– Двое мужчин проезжали на велосипедах мимо загородных дачных участков рядом с озером… Они обмотали свои шеи велосипедной шиной, сделав из нее петлю восьмеркой, и окончили жизнь двойным самоубийством – асфиксией… Поскольку их головы оставались над водой, тела покрылись характерным узором в результате того, что их объели рыбы и рачки…
Изредка Володя поправляет:
– Нельзя покончить жизнь асфиксией. Но – ты же не судмедэксперт. Переписывать не будем, продолжаем. Скажи еще, что Серп приехал в город, потому что в деревне, где он играл в оркестре, похороны случались редко и незапланированно…
О. В. продолжает:
– …который выстрелил в птицу, но попал в мужчину на дереве. Падая, мужчина пытался схватиться за ветви, но ухватился за пролетавшую мимо шаровую молнию… Поскольку художник жил в Белоруссии, расчлененные тела покрыты рисунком, напоминающим национальный узор на вышивках…
Пишут звук они уже долго, О. В. выдыхается и, перестав чувствовать вкус слов, выдает финальное крещендо:
– Старый охотник обучает молодого охотника, для чего натравливает на него специально обученного, проверенного кабана. На картине мы видим итог этого ритуала: два трупа и – довольное животное.
Хранители произведений искусства по роду своих занятий составляют описание каждой единицы хранения своего фонда в музейных собраниях. Вежливыми фразами опытного терапевта они описывают разнузданную живопись, провокационную скульптуру и графику с написанными на ней матерными словами.
Так и вы: старайтесь сохранять спокойствие в любой художественно нездоровой обстановке, помните: вы – чародей, способный усмирить стихию одним своим словом или несколькими фразами.
На заднем плане виднеется лицо с мужскими аксессуарами: бородой и усами.
Причиной фонтанирующей работоспособности художника была элементарная нужда.
Внезапное пробуждение вырывает его из царства Орфея.
Формулируйте проще и короче. Даже на сложные вопросы есть простой ответ. Однажды мы прогуливались с приятелем, и он спросил: «Я вот интересовался у многих, все отвечают по-разному, но длинно и неубедительно. Как по-твоему, чем оригинал отличается от копии?» Вопрос был неожиданным, и я ответил сходу: «Оригинал – старше».
В любом общественном арт-пространстве искусствовед играет роль телефонистки вековой давности, соединяющей вопрошающую и отвечающую стороны и втыкающей штекер вопроса в гнездо ответа.
Поскольку ответа требуют от немого произведения искусства, всех вопрошающих приходится соединять с говорящим искусствоведом. То есть отдуваться приходится такой телефонистке, которая еще не научилась профессионально втыкать.
Так сложилось, что лучшие книги о неволе в русской литературе созданы бывшими «сидельцами» — Фёдором Достоевским, Александром Солженицыным, Варламом Шаламовым. Бывшие «тюремщики», увы, воспоминаний не пишут. В этом смысле произведения российского прозаика Александра Филиппова — редкое исключение. Автор много лет прослужил в исправительных учреждениях на различных должностях. Вот почему книги Александра Филиппова отличает достоверность, знание материала и несомненное писательское дарование.
Книга рассказывает о жизни в колонии усиленного режима, о том, как и почему попадают люди «в места не столь отдаленные».
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
Ироничная нежная история о любви и воссоединении отца и сына в самых невероятных обстоятельствах. Жизнь Дэнни катится под гору: он потерял работу, залез в долги, а его 11-летний сын не произносит ни слова после смерти матери. Отчаявшись, Дэнни тратит последние деньги на поношенный костюм панды, чтобы работать ростовой куклой в парке. И вот однажды сын Дэнни Уилл заговорил с ним. Вернее, с пандой, и мальчик не подозревает, что под мохнатой маской прячется его отец. Потеряет ли Дэнни доверие Уилла, когда сын узнает, кто он такой, и сможет ли танцующий панда выбраться из долгов и начать новую жизнь? На русском языке публикуется впервые.
Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.