Как стать гениальным художником, не имея ни капли таланта - [18]
Вот что она пишет маме:
«Я их рисовала для тебя, думая о тебе… Я начала рисовать там, в Норильске, – сразу после того, как вышла из лагеря. Не было еще ни тюфяка, ни простыни, не было даже своего угла, но я уже мечтала нарисовать что-то красивое, напоминающее прошлое – то прошлое, которое неразрывно было связано с тобой, моя родная! Единственное, что я могла придумать, – это рисовать…»
И вот Евфросиния создает историю своей жизни, всех своих злоключений – в картинках, чтобы рассказать, освободиться от тех воспоминаний, что окружали ее после того, как она вышла из двенадцатилетнего ада сталинских лагерей. Рисовала цветными карандашами, ручкой, иногда подкрашивала акварелью. Подробные правдивые рисунки поражают своей убедительностью и свободой. Эти двенадцать общих тетрадей были сочинены-нарисованы ею в 60-х годах прошлого века. В 1991 году они вышли отдельной книгой, названной «Наскальная живопись».
Уже после возвращения домой она начинает «Альбом путешествий» – удивительной красоты и поэзии дневник по Кавказу, где она путешествует в одиночестве, посещает Новый Афон, переходит Мамисонский перевал, проходя реки Мзымту и Цею. Вот рисунок разрушенной абхазской крепости, сама Фрося на переднем плане с рюкзаком, освещенная желтым лунным светом, и подпись: «Разъве можно уснуть в такую дивную ночь?» Что еще можно добавить? Что есть такой художник Евфросиния Керсновская и мы, живописцы, снимаем перед этой прекрасной и благородной женщиной шляпы, восхищаясь ее великим искусством!
Чему нас учит опыт художника?
Первое – рисуй, если тебе хочется рисовать! Если это твой способ выразить то, что тебя волнует.
Второе – изображай свою жизнь, рассказывай линией, цветом, вспоминай детали, попытайся передать весь «театр своей памяти».
Третье – если нет альбома и кистей, бери простую тетрадь, набор детских карандашей, шариковую ручку, наконец, и – в путь.
Один из самых ярких примеров того, как художник почти ежеминутно запечатлевал свою жизнь, – это дневники Леонардо да Винчи. Каждый день в альбомах он зарисовывал свои идеи, какие-то странные изобретения, а писал вообще невообразимо: справа налево. Специально, чтобы не могли случайные люди открыть и прочитать, о чем он там пишет.
Он рисовал внутреннее устройство человека, чертежи подводной лодки и водолазного костюма или как движется вода. Он смотрел на волны реки и там же в блокноте разгадывал тайну завихрений, динамики движения волн. Дневники Леонардо да Винчи – более семи тысяч страниц, наполненных размышлениями и рисунками, – поражают человечество уже триста лет. Зарисовывая окружающий мир, природу, животных, анатомическое строение человека, течение воды и движение звезд, объясняя природу и придумывая механизмы, великий художник создал непревзойденный кодекс – альбом, поражающий своей красотой и величием.
Вот отрывок из альбома, озаглавленного «О летании»:
«Птица – действующий по математическим законам инструмент, сделать который в человеческой власти со всеми движениями его, но не со столькими же возможностями; но имеет перевес она только в отношении возможности поддерживать равновесие. Потому скажем, что этому построенному человеком инструменту не хватает лишь души птицы, которая должна быть скопирована с души человека».
Рядом нарисовано крыло птицы, подробно и тщательно.
Мы не Леонардо, но что нам мешает смотреть на мир с таким же вниманием, как смотрел этот великий человек, и сочинять свой «кодекс», заполняя его рисунками и комментариями?
«Художник, – писал он, – который рисует так, как видит глаз, без участия разума, напоминает зеркало, которое отражает любой поставленный перед ним предмет, не познавая его», – и мы слушаем, сидя у его ног, внимаем мудрости Леонардо да Винчи.
Крыса и бомж. Карикатура. Бумага, тушь, рапидограф, 1984.
Глава 10
Развить воображение!
Как вы думаете, что главное в искусстве? Для меня прежде всего – воображение. Вот перед тобой лежит лист бумаги, ручка, перо, тушь, кисточки. Все готово для рисования. Уже линию провел, точку поставил. И что дальше?
Можно нарисовать яблоко с натуры. Но есть еще мир вне реальности, мир у тебя в голове. В твоем воображении проносятся фантастические картины, хочется их запечатлеть.
Как научиться воображению? Это я у вас спрашиваю. Я до конца не знаю, но попробую на своем примере доказать, что это возможно.
Зима. Москва. 1973 год. Я иду по улице Горького, студент медицинского института, захожу в книжный магазин «Дружба». Там продавались книги социалистических стран. Вдруг мне попадает в руки книга о французской карикатуре. И у меня возникает ощущение чуда, я увидел в ней карикатуры Боска, Сине, Шаваля и Ролана Топора.
Они совпали с моим душевным настроем.
А настроение мое было еще то: медицинский институт, больницы, анатомический театр. Очень я был нервный худой молодой человек с длинными волосами. И мне пришелся по душе этот откровенный прекрасный черный юмор.
Книжку я не купил, она была слишком дорогой. Но эти художники открыли во мне энергию истока. Я понял, что могу тоже сочинять что-то в этом духе – оригинальные парадоксальные сюжеты. И начал рисовать очень маленькие картинки тушью, мне тогда казалось, карикатуры такими и рисуют, какими их публикуют в журналах, – размером со спичечный коробок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.