Как разбудить в себе Шекспира - [39]
Наступила эпоха, когда цивилизация обратила внимание на интуитивный способ познания мира. И как всегда бывает, первыми это сделали художники. Из письма Малевича Матюшину в 1913 году: «Мы дошли до отвержения разума, но отвергли мы разум в силу того, что в нас зародился другой, который в сравнении с отвергнутым нами может быть назван заумным, у которого тоже есть закон, и конструкция, и смысл, и только познав его, у нас будут работы основаны на законе истинно новом, заумном».
Тем же путем шли поэты: они искали в области неосознанного, невидимого, недоступного простой логике. Поиски эти приводили к созданию новых слов, нового языка, который как будто бы стал следствием того, что «улица корчится безъязыкая, ей нечем дышать и разговаривать», а время зазвучало по-новому, и поэты смогли это расслышать. Крученых сказал: «Художник увидел мир по-новому и, как Адам, дает всему свои имена».
Велимир Хлебников
Слова, сливающиеся в звуки, в чистую музыку, – это то, что всегда было присуще культу Диониса. Речь, лишенная смысла, речь как набор звуков – это то, что появилось еще у Рабле. Вот первая встреча Панурга и Пантагрюэля:
«Тогда путник заговорил так: “Аль барильдим готфано деш мин брин алабо бордин фальбот рингуам альбарас. Нин порт задикин альмукатин милько прин аль эльмин энтот даль хебен энзуим; кутхим аль дум алькатим ним брот декот порт мин микайс им эндот, прух даль майзулюм холь мот дансрильрим лупальдас им вольдемот. Нин хур дьявост мнарботим даль гуш пальфрапин дух им скот прух галет даль Шинон мин фильхрих аль конин бутатен дот даль прим».
Сравните со стихотворением Алексея Крученых:
Новая реальность требует нового языка, и новые слова нарушают автоматизм восприятия, «будят», требуют интеллектуальных усилий, эмоционального напряжения слушателя и читателя. Поэты-футуристы хотели, чтобы «писалось туго и читалось туго, неудобнее смазных сапог или грузовика в гостиной».
Свой язык изобрел и писатель Андрей Платонов – из советского канцелярита, клишированных фраз, соединенных с поэтическим языком. Герои Платонова говорят коряво и нескладно, будто впервые, они только что появились на планете и пытаются наполнить ее словами. Фразы построены грамматически неправильно, логика нарушена, есть избыточность – и все это для того, чтобы пробиться к смыслу через мертвые обломки старого языка. Титаническое усилие писателя делает чтение его прозы трудом, сходным с чтением философии, – это не легкое скольжение по глади беллетристики, каким обычно оно бывает. Читатель приглашается быть соучастником, он может выполнить дешифровку: читатель Платонова не потребляет, а сопроизводит.
Вот некоторые фразы из рассказа «Фро»:
«Паровоз курьерского поезда, удалившись, запел в открытом пространстве на расставание».
«Она потрогала пальцем железо ящика – оно было прочное, ничья душа в письме не пропадет отсюда».
«С тех пор он начал ходить на тот бугор ежедневно, чтобы смотреть на машины, жить сочувствием и воображением».
«Вечернее солнце просвечивало квартиру насквозь, свет проникал до самого тела Фроси, в котором грелось ее сердце и непрерывно срабатывало текущую кровь и жизненное чувство».
«Позже детства он ни разу не снимался, потому что не интересовался собой и не верил в значение своего лица».
«…и касался земли доверчивыми голыми ногами».
«За окном, начав прямой путь в небесное счастливое пространство, росли сосны».
«Она зябла чего-то и поправляла или жалела на себе бедную одежду».
«Музыкант был еще мал, он еще не выбрал изо всего мира что-нибудь единственное для вечной любви, его сердце билось пустым и свободным, ничего не похищая для одного себя из добра жизни».
Поток сознания
Есть способ услышать карнавал внутри себя, его изобрели в эпоху модернизма. Автоматическое письмо – это фиксация, приблизительная, конечно, своего собственного потока сознания, который представляет собой процесс фильтрации хаоса жизни, происходящий здесь и сейчас. Поток сознания – это ваш собственный карнавал, вторая реальность, рождающаяся в ответ на ту, в которую мы погружены как существа. В этом карнавале есть наши импульсы, инстинкты, желания, страхи, окрики сознания, попытки контроля, пародия, жизнь тела, непристойность – все это течение образов дионисийской природы вполне может стать текстом.
Классический образец такого текста – монолог Молли Блум из романа Джеймса Джойса «Улисс», вот отрывок из него:
«…так приятно бы подольше поговорить с воспитанным образованным человеком я бы завела себе хорошенькие красные домашние туфли как продавались у тех турок в фесках или желтые и красивый слегка прозрачный пеньюар он мне так нужен или матине персикового цвета как то что когда-то давно у Уолпола всего за 8 и 6 или за 18 и 6 пожалуй я дам ему еще один шанс встану утром пораньше все равно это ложе старого Коэна надоело безумно и можно пойти на рынок посмотреть овощей капусту помидоры морковь разных фруктов получше они такие чудесные свежие когда их привозят кто знает какой первый мужчина мне попадется они по утрам бродят в поисках этого Мэйми Диллон так уверяла и по ночам тоже это она так ходила к мессе вдруг страшно захотелось грушу большую сочную грушу тающую во рту как в ту пору когда меня одолевали причуды потом я ему швырну его яйца и подам чай в той чашке с приспособлением для усов ее подарок чтоб у него рот стал еще шире думаю мои сливки тоже ему понравятся я знаю как я сделаю я буду ходить по дому довольно веселая но не слишком напевая mi fa pieta Masetto потом начну одеваться чтобы выйти presto non son piu forte надену лучшие панталоны нижнюю юбку и дам ему как следует на все посмотреть так чтоб у него встал…».
Проза И. А. Бунина представлена в монографии как художественно-философское единство. Исследуются онтология и аксиология бунинского мира. Произведения художника рассматриваются в диалогах с русской классикой, в многообразии жанровых и повествовательных стратегий. Книга предназначена для научного гуманитарного сообщества и для всех, интересующихся творчеством И. А. Бунина и русской литературой.
В 1831 году состоялась первая публикация статьи Н. В. Гоголя «Несколько мыслей о преподавании детям географии». Поднятая в ней тема много значила для автора «Мертвых душ» – известно, что он задумывал написать целую книгу о географии России. Подробные географические описания, выдержанные в духе научных трудов первой половины XIX века, встречаются и в художественных произведениях Гоголя. Именно на годы жизни писателя пришлось зарождение географии как науки, причем она подпитывалась идеями немецкого романтизма, а ее методология строилась по образцам художественного пейзажа.
Как наследие русского символизма отразилось в поэтике Мандельштама? Как он сам прописывал и переписывал свои отношения с ним? Как эволюционировало отношение Мандельштама к Александру Блоку? Американский славист Стюарт Голдберг анализирует стихи Мандельштама, их интонацию и прагматику, контексты и интертексты, а также, отталкиваясь от знаменитой концепции Гарольда Блума о страхе влияния, исследует напряженные отношения поэта с символизмом и одним из его мощнейших поэтических голосов — Александром Блоком. Автор уделяет особое внимание процессу преодоления Мандельштамом символистской поэтики, нашедшему выражение в своеобразной игре с амбивалентной иронией.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Юмор можно препарировать, как лягушку, но она умирает в процессе (…) В юморе не получится долго ковыряться. Он с легкостью ускользает от вас». Элвин Брукс Уайт Автор этой книги Майк Сакс не пытается «разделать» комедию «до смерти», словно несчастную лягушку. Нет, он лишь осторожно проходится по всем ее составляющим, уважая это хрупкое искусство. Здесь вы найдете 15 эксклюзивных интервью с лучшими представителями индустрии. Свои истории и секреты раскрывают создатели проектов «Офис», «Парки и зоны отдыха», «Монти Пайтон», «Субботним вечером в прямом эфире», «Новенькая», «Нью-Йоркер» и т.д.
Студия Pixar известна на весь мир своим умением рассказывать истории. Каждый из нас переживал за маленькую девочку, попавшую в настоящую Корпорацию монстров; за юного Молнию Маккуина, мечтающего стать легендой гоночного спорта; за робота ВАЛЛ-И, готового пожертвовать собой ради спасения любимой; и, конечно, за шерифа Вуди и Базза Лайтера, которые уже много лет учат детей умению дружить. Эта книга – сборник секретов повествования работников студии, основанных на вышеупомянутых мультфильмах. Каждая глава раскрывает один из аспектов сторителлинга, которые будут полезны всем, кто хочет рассказывать свои истории.
Каждый человек – как книга, каждый человек – целая история. Наши воспоминания, наши страхи и эмоции – все это может послужить хорошим сюжетом для произведения, способного изменить нас самих. Социолог, педагог и беллетрист Джессика Лоури расскажет, как принять свой негативный и позитивный опыт, создать свою актуальную и цепляющую книгу и изменить жизнь к лучшему.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
«Уолтер – первооткрыватель, каким я хотел бы стать, и человек, к которому нужно внимательно прислушиваться и которым нужно наслаждаться». Фрэнсис Форд Коппола, режиссер Впервые на русском языке! У вас в руках книга-легенда, входящая в золотой фонд литературы о кинематографе. Ее автор Уолтер Мёрч – прославленный мэтр Голливуда, опытнейший режиссер монтажа и блестящий рассказчик. Он работал над такими культовыми фильмами, как «Крестный отец», «Апокалипсис сегодня», «Английский пациент», является обладателем «Золотой пальмовой ветви» на Каннском фестивале и трех «Оскаров». Эта книга – лучшее пособие по монтажу, которая будет интересна не только профессиональным читателям, но и всем, кто увлекается миром кино и хочет в нем разбираться: вас ждет немало открытий! Специально для этого издания Уолтер Мёрч обновил и дописал некоторые главы, а также составил предисловие для своих русских читателей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.