Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова - [74]

* * *

Когда-то на радио я услышал интервью с владельцем обувного магазина, который хвастался своим товаром. Он говорил, что часто иностранные компании предлагали Исландии первой попробовать новый продукт, чтобы оценить вероятный интерес. Он сказал, что население Исландии активно реагирует на изменения и что в этой стране быстро распространяются слухи – новые продукты становились популярными за несколько недель, а не за месяцы.

Популярный продукт, который выходит в топ, имеет самый высокий уровень продаж на душу населения в Исландии. Исландские покупатели неофициально хранят рекордное количество аппаратов для домашнего спа для ног, оборудования для готовки в вакууме и дорогих курток компании 66°North. Более 70 процентов населения – покупатели Costco. Певец Эд Ширан продал больше 50 тысяч билетов на свое шоу в Рейкьявике в 2019 году – это 15 процентов населения. Остальные 85 процентов, конечно, сидели дома и читали «Самостоятельных людей» Халлдора Лакснесса, слушали последний альбом Викиндура Олафссона[53] или смотрели ироничную исландскую комедию про пастухов овец «Бараны». По крайней мере, я так это себе представляю.

Все это подтверждает мысль о том, что идеи быстро распространяются в обществе, где все говорят об одном. Можно сказать, что в этом плюс однообразия.

До того, как Вигдис объявила о своей кампании, ее имя, означающее «богиня войны», было уже известно, так как в одну из зим она проводила вместе с коллегой образовательную программу о французском языке. Известна она стала не потому, что исландцы любят образовательные программы, – просто все, кто тогда появлялся на телевидении, немедленно становились знаменитыми. Служба общественного вещания RUV владела монополией на ТВ и радио, и их подход к телевещанию был похож на взгляды некоторых родителей: можно, но осторожно. Вещание происходило только в прайм-тайм, а по четвергам у телевидения был выходной. И еще в июле, когда станция полностью прекращала вещание. Так что люди были благодарны за все, что могли посмотреть.

И Вигдис превосходно справлялась со своей ролью. Она была харизматичной, сияла в кадре и отлично запоминалась, как было сказано в ее биографии от 2009 года авторства Палла Валссона. Она спокойно говорила и заканчивала фразы легкой улыбкой. У нее средний рост, изящные черты лица, светлые волосы и легкий макияж. Я все это замечаю не затем, конечно, чтобы подчеркнуть внимание, которое уделяют внешности женщин в политике, но потому, что всеобщий доступ к телевидению означал, что наконец в политике имели значение личность и образ – больше, чем когда-либо. Образ Вигдис, ее макияж и одежда рассматривались под микроскопом и безжалостно обсуждались. В интервью о выставке 2014 года в Исландском музее дизайна, на которой показывали ее одежду, Вигдис вспоминает: «Я рано поняла, что женщине недостаточно быть умной. Ее ум должен быть заключен в современный образ». В свою речь и внешность она научилась встраивать традиционные местные детали костюма и современные слова – во время первого официального визита в Данию она появилась в белой шубе из овечьей шерсти, произведенной на южноисландском кооперативном кожевенном заводе (ныне самый продаваемый их товар – это хот-доги). Королева Маргрете II, в свою очередь, приветствовала ее в абсолютно черном платье.

Вигдис поражает балансом энергии и спокойствия. Она уверена в себе и внимательна. Я дважды брал у нее интервью для Associated Press, и благодаря ей я задумался о качествах хорошего слушателя. Ее сила, как мне кажется, лежит в искреннем любопытстве по отношению к другим людям, благодаря чему она быстро находит общий язык с собеседником. Наш разговор был вполне естественным и увлеченным, пока я не включил диктофон. Тогда ответы стали рутинными утверждениями. Я задавал вопросы про угрозы исландскому языку («Нам нужно адаптировать язык к цифровым технологиям») и про движение Me Too[54] («Благодаря ему изменится отношение к женщинам и мужчинам»). По обоим вопросам она ответила довольно дипломатично, полагаясь на десятилетия опыта разговоров о тонких материях. После долгих лет пристального изучения она из необходимости отрастила защитный политический панцирь, что в целом неудивительно, учитывая, как часто образ президента становится воплощением образа всей страны.

Президент Исландии – это символическая фигура, которая призвана объединить нацию.

Халлдор Лакснесс, великий исландский автор, который получил Нобелевскую премию по литературе в 1955 году, был невероятным человеком с огромным талантом к возбуждению споров. Когда его как-то раз спросили перед президентскими выборами, будет ли он рассматривать возможность баллотироваться, он абсолютно без эмоций спросил: «А это хорошая работа?»

Ответ зависит от того, кем вы являетесь. Для человека, которому нравятся публичные дебаты, которым и был Лакснесс, роль президента была бы ограничивающей.

У администрации президента довольно мало формальной власти в стране, где управляет альтинг, который состоит из 63 парламентариев, разделенных в среднем на пять политических партий разного размера. Никогда в истории ни одна политическая партия не набирала в парламенте большинства, и поэтому за каждыми выборами следуют переговоры коалиций с целью формирования правящего парламента во главе с премьер-министром и его кабинетом из 10–12 министров. Правоцентристская партия Независимости (Sjálfstæðisflokkurinn) почти всегда побеждает в переговорах как самая большая, и обычно они сотрудничают с центристской Прогрессивной партией (Framsóknarflokkurinn). Президент – это посредник в переговорах коалиций, но он не должен принимать чью-то сторону. Единственное безоговорочное право, которое у него есть, это право вето