Как Гитлер пришел в власти: Германский фашизм и монополии - [74]

Хотя быстрое подавление вышедших из повиновения берлинских штурмовиков произвело успокаивающее действие на крупный капитал, Гитлер и его ближайшие сообщники продолжали и дальше добиваться поворота лицом к нацизму все новых и новых капитанов промышленности. К тому же это укрепляло и личное положение «фюрера» как самого важного связующего звена между магнатами монополий и фашизмом.

«Летом 1931 г., — сообщает в мемуарах гитлеровский шеф печати Отто Дитрих, — фюрер принял в Мюнхене решение приступить к систематической обработке влиятельных лиц хозяйства и поддерживаемых ими буржуазных партий центра (читай: правых партий, — В. Р.). Вслед за решением началось осуществление. В последующие месяцы фюрер на своем «мерседес-компрессор» исколесил всю Германию. Повсюду он имел доверительные беседы с руководящими лицами. Секретность была крайне необходима, чтобы не дать прессе пищу для враждебной кампании»“.

Видный историк ГДР профессор Альберт Норден так прокомментировал эго. «Называя вещи своими именами, следует сказать: то, что делалось там, предавать гласности было опасно, а потому все это держалось в тайне, ведь иначе даже самый глупый сторонник нацизма раскусил бы смысл антикапиталистических тирад геббельсовской пропаганды и догадался бы, куда на самом деле ездил Гитлер на своем «мерседесе». Там, где Гитлер получал приказ и деньги, царила «секретность», там не было свидетелей, об этом не должны были знать члены НСДАП и ее попутчики, иначе они сбежали бы из нее и от нее, а без своих приверженцев Гитлер не стоил бы в глазах богачей и одного пфеннига» '.

Хотя с тех пор прошло более полувека, об этих таинственно обставленных турне стало известно лишь весьма немногое. Зато установлены имена некоторых партнеров Гитлера по этим доверительным беседам, среди них — его старые знакомые Тиссен, Фёглер и Шпрингорум, а также члены правления «Ферайнигте штальверке» Эрнст Пёнс-ген и Эрнст Бранди (последний одновременно председатель «Бергбаулихер ферайн»).

Сын Стиннеса Эдмунд, тоже принадлежавший к числу этих лиц, в одном случайно сохранившемся письме изложил содержание беседы с нацистским главарем. Оно дает представление и о некоторых опасениях, высказанных Гитлеру в тиши роскошных салонов. Монополистические магнаты явно пугались нежелательных последствий его социальной демагогии. Собеседники Гитлера (по терминологии Стиннеса-младшего), стремившиеся к «расширению германского пространства на Востоке и Юго-Востоке», боялись, как бы декларирующие «всё или ничего» нацистские главари не переоценили свои возможности и не повели нереалистическую внешнюю политику и политику военных авантюр; как бы этим они в конечном счете (подобно Вильгельму II и его экстремистским советникам) не вызвали расстройства экономики, потери германских территорий и революции. В заключение беседы Стиннес-младший, выражая мнение успокоенных заверениями Гитлера капитанов индустрии, записал: «Из нашей беседы я весьма хорошо понял, глубокоуважаемый господин Гитлер. что вы вполне сознаете границы возможного ныне и хотите подниматься вверх лишь шаг за шагом, ступень за ступенью. Я с уверенностью надеюсь, что вам удастся выполнит! эту бесконечно трудную задачу» ⁴.

О гитлеровском турне на «мерседесе» известно далее, что на вилле Кирдорфа «Штрайтхоф» он встретился с 30–40 «руководящими головами» рурской промышленности. Вероятно, это было связано с мероприятием, проводившимся неофициально созданным в октябре 1927 г. и с того времени расширенным комитетом предпринимателей тяжелой промышленности по содействию фашизму, о котором уже шла речь. К числу собеседников Гитлера принадлежал и упомянутый ранее главный редактор «Лейпцигер нойесте нахрихтен» Брайтинг. «Фюрер» сообщил Брайтингу, что ему оказывают финансовую поддержку также Крупп и банкир барон фон Шредер: эти господа и другие крупные промышленники были бы рады «быть принятыми в нацистскую партию», по пока не нашли в себе мужества безоговорочно выступить за «национального фюрера» ⁵.

О результатах этих тайных совещаний и иных акциях Гитлера можно судить по многим высказываниям, инициативам и событиям. В переписке промышленно-финансовых магнатов все более недвусмысленно появляются высказывания, подобные изречению директора Дрезденского банка Вальтера Бернхарда. В октябре 1931 г. он заявил: «Дело не пойдет на лад до тех пор, пока не явится наконец некий малый, который с железной энергией осуществит необходимое»⁶.

В союзе с юнкерами и другими реакционными аристократами крупные концерны теперь уже прямо обратились к рейхспрезиденту с требованием назначить Гитлера рейхсканцлером. Правда, под этим первым известным ходатайством, поданным Гинденбургу генералом в отставке Рюдигером фон дер Гольцем (председателем «Союза германских офицеров» и «Объединения отечественных союзов») 27 июля 1931 г., самые громкие имена германской монополистической элиты пока еще не стояли. Однако среди подписавших было уже немало видных менеджеров всемирно известных немецких фирм, например заводов Круппа и концерна «ИГ Фарбениндустри». Для перестраховки эти господа, желая создать себе своего рода алиби, облекли выдвинутое ими требование установления диктатуры в фарисейские фразы о демократии; согласно ей, «высший принцип» якобы заключается в том, что «правительственная власть передается сильнейшей национальной партии»