Как делаются деньги? - [85]

.

Даже несмотря на то, что сторонники теории поведенческих финансов критикуют ГЭР как синтетическое суждение об эмпирических рынках, их подход по-прежнему сохраняет представление о рыночной эффективности как о настоящем аналитическом суждении. Поведенческие финансы основываются на понятиях о рыночной эффективности и рациональности, относительно которых можно измерять поведение реальных рынков и агентов. Посему философская глубина продолжающегося спора между неоклассическими финансами и поведенческими финансами не такая значительная, как может показаться на первый взгляд. Говоря словами Роберта Шиллера, «принципиально, что и финансы, занимающиеся максимизацией прибыли, и поведенческие финансы родились вместе; они сестры»[264]. Поведенческие финансы не оспаривают обоснованность разговоров о рыночной эффективности как об идеальном состоянии, которому реальные рынки в принципе могут соответствовать. Этот подход только пытается выяснить то, до какой степени реальные рынки действительно соответствуют идеалу. Две сестры могут иметь разные взгляды на статус ГЭР как синтетического суждения, но они держатся друг друга, когда нужно защищать статус ГЭР как аналитического суждения, которое имеет смысл. С помощью Жижека мы можем сказать, что спор между неоклассическими и поведенческими финансами является всего лишь поверхностной полемикой, которая в конечном счете поддерживает идею о рыночной эффективности в качестве идеологической фантазии.

Важнейшим вопросом, отодвинутым в сторону разбирательствами между неоклассическими и поведенческими финансами, является то, до какой степени торговля на финансовых рынках может влиять на базовую экономику и как потом этим можно воспользоваться. ГЭР и относящиеся к ней компоненты неоклассической теории финансов моделируются с учетом определенного образа фондового рынка. Этот образ является продуктом эпохи, когда финансовые рынки обладали характеристиками, существенно отличающими их от современных. Как замечает Фокс:

Гипотеза эффективного рынка, CAPM, модель ценообразования опционов Блэка – Шоулза и все прочие важнейшие элементы современных рационалистических финансов возникли к концу длительной эпохи рыночной стабильности, охарактеризованной тесным контролем со стороны государства и долгой памятью тех, кто пережил Великую депрессию. Сильная обусловленность этих теорий спокойными, рациональными рынками является до некоторой степени артефактом отрегулированной, относительно консервативной финансовой эпохи – она и проложила путь к дерегулированию и необузданному обогащению[265].

Другими словами, фантазия эффективного рынка подготовила почву для трансформации, дерегулирования и разрастания финансовых рынков, образованных в 1970-х. Вполне возможно, что во времена своего зарождения ГЭР действительно могла быть использована как мерило состояния эмпирических финансовых рынков. Однако отношения между финансовыми рынками и базовой экономикой стали сегодня настолько сложнее, что даже сама идея измерения того, насколько «цены “полностью отражают” доступную информацию» является грубым упрощением, если не сказать заблуждением. Давайте еще раз посмотрим на первоначальную формулировку гипотезы эффективного рынка Фамы:

Основная роль рынка капитала заключается в распределении права собственности на основной капитал, находящийся в экономике. В общем, идеальный рынок – тот, на котором цены являются аккуратными сигналами о том, как надо распределять ресурсы: то есть рынок, где фирмы могут принимать решения о производстве и инвестировании, а инвесторы могут выбирать среди ценных бумаг, отображающих права собственности на виды деятельности компании, предполагая, что цены ценной бумаги в каждый момент времени «полностью отражают» всю доступную информацию. Рынок, на котором цены всегда «полностью отражают» доступную информацию, называется эффективным[266].

Когда Фама написал этот фрагмент в 1970 году, рынков финансовых деривативов, в сущности, не существовало. Сегодня их объем выражается шестнадцатизначной цифрой в долларовом эквиваленте. Изменение не является просто количественным. Эволюция рынков финансовых деривативов предполагает качественное преобразование онтологии финансовых рынков как таковых. Мы можем увидеть, что это означает, посмотрев на философское значение мысли о том, что «цены “полностью отражают” всю доступную информацию».

Согласно Блэку, Шоулзу и Мёртону, цена дериватива в виде опциона выражает волатильность базового актива – например, акции, облигации, или валютного курса. Таким образом, эффективность рынка деривативов определяется той мерой, в какой цены «полностью отражают» всю доступную информацию о волатильности базового актива. Иначе говоря, цена дериватива является символическим выражением риска колебания цены на базовый актив. Вопрос заключается в том, являются ли эти колебания независимыми от самого акта символизации, осуществляемого через установление цены на дериватив и торговлю им. Очевидно, что цена на дериватив является производной[267] от характеристик базового актива. Но можно ли предположить, что причинность является только односторонней?