Как делаются деньги? - [83]

Знаменитый обвал фондового рынка в октябре 1987 года, который иногда называют «черным понедельником», предоставляет классическую иллюстрацию того, как экзогенные и эндогенные риски на финансовых рынках могут дополнить друг друга, вплоть до полной их неразделимости. Обвал произошел в тот день, когда в финансовых новостях не сообщалось о каких-то значительных или необычных событиях. Тем не менее финансовые рынки по всему миру испытали неожиданно резкое падение, а индекс ДоуДжонса упал на 22,61 %. По сей день это является крупнейшим относительным однодневным падением промышленного индекса Доу-Джонса в истории. То, что никакого консенсуса относительно реальных причин обвала не было достигнуто, само по себе является индикатором того, что реальное «может быть реконструирован[о] лишь задним числом из множества символических образований».

Дональд Маккензи, среди прочих, предположил, что ключевую роль в кризисе сыграло так называемое портфельное страхование[252]. Портфельное страхование является торговой стратегией, разработанной Хейном Леландом в 1970-х. Она базируется на теории ценообразования опционов Блэка, Шоулза и Мёртона[253]. Смысл в том, чтобы предложить клиентам страховку от потерь в рамках их портфеля акций, в случае если цены на акции упадут ниже установленного заранее минимума. Клиенты платят премию[254] за эту услугу, что позволяет страхователю получить прибыль. Тот, кто обеспечивает портфельное страхование, хеджирует свою собственную позицию, формируя из акций и наличных так называемый портфель соответствия, дублирующий выплаты пут-опциона на портфель клиента. Портфель соответствия постоянно корректируется в соответствии с колебаниями цен так, что, когда цена акций падает, страхователь переключается с акций на наличные, а когда та же цена растет, он снова уходит в акции. Если цены акций падают ниже заранее установленного минимума, страхователь сможет получить наличные за свои акции и так компенсировать потери клиента из прибылей, извлеченных при падении цены.

В то время опционы на покупку акций не торговались систематически таким образом, чтобы клиент мог просто напрямую купить опционов на весь свой портфель. Это создало рынок по предоставлению портфельного страхования через создание этих «синтетических» пут-опционов. В 1982 году Чикагская товарная биржа учредила организованный рынок для торговли фьючерсами на индекс S&P 500. Эти фьючерсы обеспечивали куда более простую и эффективную реализацию стратегии портфельного страхования. Страхователь мог заменить покупку и продажу акций покупкой и продажей индексных фьючерсов, если страхуемый портфель коррелировал с индексом. К 1987 году предоставление портфельного страхования стало масштабным бизнесом и покрывало акции на сумму примерно в 100 миллиардов долларов[255]. Поскольку все страхователи портфелей пользовались похожими теориями для корректировки своих портфелей соответствия, покупка и продажа активов тяготели к синхронности. Гипотеза о том, что произошло в «черный понедельник» предполагает, что незначительные снижения цены начали процесс одновременной продажи акций некоторыми страхователями портфелей, что, в свою очередь, снизило цены еще больше, тем самым запустив дальнейшую продажу акций и так далее. Одним из непременных условий функционирования портфельного страхования является то, что рыночные цены двигаются непрерывно и это дает страхователям достаточно времени, чтобы скорректировать свой портфель. Однако одновременные действия нескольких агентов на рынке заставили цены мгновенно сдвинуться дискретным образом. И вновь это подтолкнуло самораскручивающиеся механизмы рынка, что вызвало эндогенные эффекты, ведущие к снижению цен.

Хотя эта теория объясняет ускорение развития кризиса в связи с эндогенными факторами, она не отрицает того, что экзогенные факторы могли иметь место и что именно они и были исходным спусковым крючком кризиса. Это дополнительно подтверждает тот факт, что кризис начался в Гонконге, где в то время не практиковались портфельное страхование и торговля с помощью компьютерных программ. Хотя изначально причиной обвала и могло быть какое-то внешнее событие в Гонконге или в каком-то другом месте на планете, в ретроспективе влияние этого события неотличимо от эндогенных механизмов в символическом порядке рынка.

Объяснение риска в категориях жижековского понятия реального обнаруживает двойственную природу отношений между деривативами и риском. Мы уже видели, как некоторые объяснения создают образ деривативов как инструментов для управления риском, которые обеспечивают стабильность на финансовых рынках, предлагая агентам возможности для хеджирования. В противовес этому образу критики утверждают, что деривативы сами по себе являются причиной значительных ценовых колебаний на финансовых рынках. Согласно этому доводу деривативы создают и воспроизводят как раз те риски, которыми они якобы позволяют управлять:

Ядром процесса является самостоятельно создаваемая и самовоспроизводящаяся цикличность ‹…› Корпорации, ведущие свои дела в разных странах, пользуются деривативами для нейтрализации последствий валютной волатильности; обеспечение достаточной рыночной ликвидности требует участия спекулятивного капитала, который имеет тенденцию усиливать волатильность; усиление волатильности одновременно повышает необходимость корпораций хеджировать свою уязвимость к колебаниям валют и возможности для извлечения прибыли, подстегиваемые спекулятивным капиталом. С этой точки зрения финансовые деривативы не просто используют отклонения цены от среднего значения (как хочет нас убедить традиционная экономическая теория), а активно создают их; таким образом, они не просто выражают экономическую реальность, а являются центральным элементом создания капитала, замыкающегося на самом себе. Исторически рынки финансовых деривативов распространились так глобально и так быстро потому, что они создают условия своей собственной необходимости