Как делать сюжет новостей - [12]

Шрифт
Интервал

Что это значит?

Еще раз вернемся к событию.

Мы говорили, что событие — это действия. Но действия всегда производятся кем-то, где-то, когда-то и так далее. То есть исходят от того или иного субъекта, направлены на тот или иной объект и совершаются при определенных обстоятельствах. А это и есть факты.

В той же степени, в какой событие состоит из действий, оно слагается из фактов. Выявить нужные для сюжета факты помогает информационный повод. Из фактов складывается история сюжета.

На практике при создании сюжета новостей все промежуточные звенья выпадают и остается только два: «Факты — История».

Собственно, из них состоит сюжет.

Все, что является фактом, годится для строительства истории. Факт физический, факт арифметический, факт научный, факт статистический, факт социальный, факт политический, факт культурный, факт психологический и даже факт эмоциональный. Очень простые, осязаемые и удобные «кирпичики» сюжета. Найти и сложить их в историю — вот чем заняты медиатворцы.

Очень часто между фактом и событием нет никакой разницы. Очень часто событие утопает в фактах. Очень часто событие так безнадежно теряется в них, что откопать его помогают только другие факты. Иногда событие вообще не имеет никакого отношения к фактам. Потому что факт — это всего лишь угол зрения.

Факт действует и существует. Факт привязан к событию. И как событие является фактом, так и факт является событием.

При желании эту словесную эквилибристику можно продолжать бесконечно. Для вашей профессии она не имеет никакого значения. Важно другое: история в сюжете новостей делается из фактов события.

Если вы думаете, что факты и истина — синонимы, то должен вас глубоко разочаровать. Может быть, в зале суда оно так и есть. Но в сюжете новостей факты — это лишь трактовка события одним из множества возможных способов. И, как любая трактовка, они относительны.

Факты можно преподнести так, что смысл события перевернется «с ног на голову». Потому что в реальности репортер имеет дело не с одним фактом, а с множеством, огромным множеством фактов, которые переплетаются между собой. Определив, какой из них нужен для сюжета, а какой — нет (при помощи информационного повода), репортер создает историю, которая отражает его точку зрения на событие. Или точку зрения, определенную редактором.

История фактов в сюжете новостей всегда выборочна, субъективна и «художественна».

Какой и должна быть настоящая история!

Возникает законный вопрос: а за счет чего история вызывает эмоции?

Да все того же, чему обязаны своим эффектом фильмы и спектакли.

Это называется драматургия.

Великая сила человеческой фантазии должна изливаться на головы благодарных зрителей не бурным потоком, а ручейком, чье течение послушно строгим законам, которые открыл и описал еще старина Аристотель. Эти законы универсальны для любой творческой деятельности. При большом желании вы можете ознакомиться с творениями великого грека и без моей помощи. Сейчас остановимся лишь на том, что работает в сюжете новостей.

Советую вам навсегда усвоить простую мысль: история в сюжете развивается по закону единого драматического действия.

Что нужно, чтобы этого добиться?

Во-первых, найти того, с кого начинается любое произведение, — героя.

В любой истории всегда есть герой. Он отправляется в путешествие за три моря, или вырывает принцессу из лап дракона, или валяется на печи, а потом спасает Русь от Соловья- разбойника. Герой должен быть потому, что он закручивает историю, участвует в ней и воплощает для зрителя комплекс эмоций. Без героя история просто невозможна.

Это правило полностью относится к сюжету новостей.

Но с героем в новостях происходит необычная трансформация. Героем сюжета может быть не только отдельная личность, конкретный человек, но и группа людей, и даже целый народ. Например, безликие толпы разгневанных студентов, которые вышли на улицы Парижа, чтобы протестовать против «Закона о контракте первого найма». Или палестинцы-шахиды, не желающие признавать право на существование за Государством Израиль.

Более того, героем может быть некое обезличенное событие, которое лучше всего описывается термином независимое обстоятельство. Например, в городе закрывается завод. Что и как привело к такой ситуации, репортер не сможет разобрать за короткие минуты сюжета. Поэтому он делает это обстоятельство главным героем. И сюжет строится как история об этом герое — независимом обстоятельстве.

Но самое поразительное, что героем сюжета может быть не человек, а стихия или природный катаклизм. Когда все телекомпании мира передавали кадры цунами, которое обрушивалось на беззащитный берег, перед нами был великий и страшный, слепой и беспощадный герой по имени Мать-Природа. Этот безжалостный персонаж создает истории не менее драматичные, чем люди.

И конечно, героем может быть животное. Помните бесконечные сюжеты из китайских зоопарков, в которых все время рождаются панды, хотя уверяют, что в неволе они не размножаются? А перелетные птички, несущие на своих крыльях призрак птичьего гриппа? Только в новостях животное может встать в один ряд с лидером страны потому, что станет героем истории и будет показано в том же выпуске.


Рекомендуем почитать
Модное восхождение. Воспоминания первого стритстайл-фотографа

Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.


Сон Бодлера

В центре внимания Роберто Калассо (р. 1941) создатели «модерна» — писатели и художники, которые жили в Париже в девятнадцатом веке. Калассо описывает жизнь французского поэта Шарля Бодлера (1821–1867), который отразил в своих произведениях эфемерную природу мегаполиса и место художника в нем. Книга Калассо похожа на мозаику из рассказов самого автора, стихов Бодлера и комментариев к картинам Энгра, Делакруа, Дега, Мане и других. Из этих деталей складывается драматический образ бодлеровского Парижа.


Мне повезло: я всю жизнь рисую!

В первой части книги Беломлинский вспоминает своих соратников по питерской юности Иосифа Бродского и Сергея Довлатова, рассказывает о своей дружбе с Евгением Евстигнеевым, описывает встречи с Евгением Леоновым, Людмилой Гурченко, Михаилом Казаковым, Сергеем Юрским, Владимиром Высоцким, Беллой Ахмадуиной, Марселем Марсо, Робертом Дениро, Ивом Монтаном, Харви Ван Клиберном… Во второй части книги он рассказывает забавные «полиграфические истории», связанные с его работой в Росии и Америке.


Непарадный Петербург. Наследие промышленной архитектуры

Предлагаемая книга посвящена ценной хотя и наименее известной области архитектурного наследия Санкт-Петербурга. В ней автор, продолжая свои многолетние исследования, подробно рассматривает процессы архитектурного развития ряда предприятий, сыгравших важную роль в развитии отечественной индустрии. Задача – расширить привычные границы представлений о петербургской архитектуре, формирующей наряду с классическими ансамблями неповторимый облик северной столицы. Особую актуальность освещение уходящих страниц истории приобретает в связи с переменами, происходящими при изменении функционального профиля многих исторических комплексов.


Мода в кино. От Givenchy для «Завтрак у Тиффани» до Prada в «Отель „Гранд Будапешт“»

Культовое маленькое черное платье в «Завтрак у Тиффани» или эпатажные наряды героев Уэса Андерсона – все эти образы мы знаем не хуже самих сюжетов. Восхищаемся ими, цитируем и воссоздаем. Но почему они запомнились и какую роль сыграли в успехе картин? Книга известного журналиста и фэшн-аналитика Кристофера Лаверти – настоящая энциклопедия, в которой он исследует весь кинематограф XX века, начиная с иконического наряда Джуди Гарленд в фильме «Волшебник страны Оз», заканчивая образом Ольги Куриленко в «Кванте милосердия».


Теория и практика создания пьесы и киносценария

По признанию самого автора, настоящая книга задумана как руководство по практической работе драматурга и киносценариста. И действительно, в книге много мыслей и обобщений, имеющих непосредственное отношение к тому, что принято называть техникой драмы и киносценария. Опираясь на практику мировой драматургии, на всю историю драматической мысли, а также на свой авторский опыт драматург и сценарист, Лоусон выдвигает немало ценного об искусстве драмы и кино.