Я продолжал хранить молчание. Казалось, мой мозг парализован, на меня словно столбняк напал.
– Да, – продолжала она. – Всему конец. Я подаю в суд. Майорат принадлежит мне. В доме де Лейва нет наследников… Полагаю, вы не способны дать свое имя этой… Берите ее себе, берите поскорее. Я не желаю позорить свой дом… Девушка без имени, незаконнорожденная… Пагубное зрелище для моей бедняжки Пресентасьон, моей единственной дочери!
Донья Мария испустила столь глубокий вздох, что казалось, с ним вылетела половина ее души, до конца пути она не произнесла больше ни слова. Я тоже молчал.
Мы подошли к дому, где дон Пако с тревогой и нетерпением поджидал свою госпожу. Молча поднялись мы по лестнице; на короткое время донья Мария оставила меня одного в гостиной, потом появилась снова, ведя Инес за руку.
– Вот она… Можете забрать ее, бежать с ней из Кадиса и развлекаться, да, именно развлекаться. Уверяю вас, она немногого стоит… Если мать признает ее, будьте уверены, что ни маркиза де Лейва, ни я не сделаем ни шага, чтобы вновь вернуть ее в нашу семью.
– Идем, Инес, – сказал я, – бежим прочь из этого дома, прочь из Кадиса.
– Вы поедете на Мальту? – спросила донья Мария, и на ее лице появилась такая злобная улыбка, что слова бессильны ее описать.
– Не разрешите ли мне, – сказала Инес, заливаясь слезами, – войти в комнату, где заперта Асунсьон, чтобы попрощаться с ней?
Вместо ответа донья Мария указала нам на дверь. Мы вышли и спустились по лестнице. Когда графиня де Румблар скрылась из виду, когда лампа, которую она держала в руке, перестала освещать ее лицо, мне почудилось, будто зловещий образ просто-напросто стерся, исчез, как исчезает страница книги, которая навсегда захлопнулась перед нами.
– Бежим, дорогая, бежим из этого проклятого дома, из Кадиса, из Калеты, – твердил я, сжимая пальцы Инес.
– А что же лорд Грей?
– Молчи… не спрашивай. Не прикасайся ко мне. Мои руки в крови.
– А, понимаю. Этот человек наказан за свой низкий поступок… Лорд Грей умер?
– Ничего не спрашивай, – повторил я, прибавляя шагу. – Лорд Грей… Я оказался счастливее его. Завтра все будут твердить о возмездии, о долге чести… превозносить мой подвиг… Горе мне! Несчастный упал, обливаясь кровью, я бросился к нему и слышу, он говорит: «Ты думаешь, я умер? Напрасно! Я не умер… я не могу умереть… я бессмертен…»
– Так, значит, он жив?
– Бежим… не медли… Я схожу с ума. Вот впереди мелькнула тень… Скажи, это не лорд Грей?
Прижавшись ко мне, Инес прошептала:
– Да, бежим. Кто знает, может, тебя ищут… Мы с мамой спрячем тебя и скроемся из Кадиса.
