Кадис - [68]
Графиня задумчиво подняла глаза ввысь, потом посмотрела на меня, на дочь и, испустив глубокий вздох, произнесла:
– Твердость и достоинство имеют свои границы, порой разум не в силах устоять против мольбы сердца, проникнутого религиозным чувством. Асунсьон, разрешаю тебе пойти к Инес. Тебя проводит дон Пако.
Девушка поспешила к себе одеться.
– Так вот, как я уже говорил вам, сеньора… – попытался я возобновить прерванный дипломатический разговор.
– Кабальеро, вы мне ничего не говорили. Все бесполезно. Если цель вашего посещения передать мне предложения графини, вы можете удалиться.
– Графиня согласна признать за вами…
– Я не желаю никаких признаний. Глава семьи – маркиза де Лейва, она уже дала необходимые распоряжения, дабы вернуть девушку домой. Мне тут делать нечего.
– Графиня так раскаивается в своих словах!
– Да простит ее Бог… Я слагаю с себя всякую ответственность… Но к чему эти ухищрения, сеньор де Арасели? Вы полагаете, что я ничего не понимаю?
– Сеньора, в моих словах нет лукавства.
– О, меня нелегко обмануть. Вы думаете, мне не хватит разума догадаться, что все эти предполагаемые поручения от имени графини не более чем предлог, чтобы попасть в наш дом и увидеть мою дочь Пресентасьон, в которую вы так влюблены?
– Сеньора, поистине, я никогда не думал…
– Любовный пыл, конечно, – это еще не преступление. Но вам надобно знать, что я предназначила моей дочери остаться в девицах. Она не желает выходить замуж… Кроме того, хотя по моим сведениям, полученным из различных источников, вы неплохой человек, этого еще не достаточно… ибо в сущности кто вы такой?.. Откуда вы появились?
– Я полагаю, из лона моей матери.
– Итак, вам лучше отказаться от своих безумных надежд.
– Сеньора, вы заблуждаетесь.
– Я знаю, что говорю. Прошу вас удалиться.
– Но… разрешите мне закончить мое сообщение…
– Попрошу вас удалиться, – повторила донья Мария с высокомерным видом.
И я удалился; дверь в коридоре приоткрылась, мелькнуло милое личико Пресентасьон, и белая ручка послала мне приветствие.
Вскоре я уже входил в дом доньи Флоры. Сообщив графине о результатах моего посещения, я сказал Инес:
– Сюда идет Асунсьон. Она собиралась выйти с доном Пако.
Минуту спустя появилась Асунсьон, подруги обнялись и заплакали. Амаранта и я вышли из комнаты, предоставив им свободу поговорить наедине; но, едва переступив порог, графиня прильнула к двери и лукаво прошептала:
– Я хочу послушать, о чем они говорят. Знаешь, спрятавшись за гардиной во дворце, можно было узнать иногда и о немаловажных событиях.
– Но девушки будут обсуждать не какие-нибудь государственные дела. Я ухожу.
– Останься, глупыш, и послушай… В Эскориале однажды прервались дружеские отношения из-за того, что мы не хотели подслушивать… Пойми, разговор наверняка пойдет и о тебе.
По правде говоря, деликатность подсказывала мне уйти, а любопытство толкало остаться. Верх одержало любопытство, а вернее говоря, Амаранта, которая не могла вдруг отрешиться от своих привычек придворной дамы. Девушки говорили громко, и мы не только все слышали, но даже кое-что видели.
– Матушка не хотела отпустить меня к тебе, Инес, – начала Асунсьон. – Странная судьба. Я попрощалась с тобой, думая, что больше никогда тебя не увижу… И вот я дома, а ты вырвалась на волю. Какая ты скрытная, у тебя было все заранее готово, а ты ни словом не обмолвилась!
– Ты ошибаешься, – возразила Инес, – я ушла из дому совсем иначе, чем ты… Но я ни в чем не хочу упрекать тебя, ведь ты раскаялась в своей роковой ошибке и вернулась домой, к матери. Ты поняла свое заблуждение, ты открыла глаза и увидела край бездны, в которую ты готова была упасть, а может быть, и упала уже?
– Не знаю, что со мной происходит, – сказала Асунсьон, сжимая руки своей подруги. – Я сама в ужасе от моего поступка. На меня напало безумие, в моем воображении вспыхнуло пламя, оно не давало мне жить; понимая, какое это зло, я была не в силах избежать его. Лорд Грей уже давно мечтал увезти меня из дому, но я долго не поддавалась, только, видишь ли, я так много думала об этом, столько раз говорила о тяжком грехе, в который он хотел меня ввести, что у меня из головы не шла мысль совершить его, и, сама не знаю как, я его совершила. Почему ты не бросилась за мной, не помешала мне уйти? Я пришла к тебе, чтобы ты укрепила меня. Я не могу жить вдали от тебя, только благодаря тебе и твоей дружбе я не попалась уже давным-давно в эту ловушку. Ведь правда мы больше не разлучимся с тобой? Ах, я была бы очень несчастна, дорогая моя. Ради бога, вернись домой, и, клянусь, я буду бороться всеми силами души, чтобы забыть лорда Грея, как ты того желаешь.
– Чего я не добилась раньше, того не добьюсь и сейчас, – возразила Инес. – Асунсьон, завтра же уходи в монастырь. Переступив порог святой обители, оставь позади все земные мысли и моли Бога исцелить тебя от тяжкого недуга, поразившего твою душу, попытайся заново возродиться, стать совсем, совсем другим человеком.
– Ах! – горестно воскликнула Асунсьон, опускаясь на колени перед подругой. – Я все испробовала, но чем больше я стараюсь не думать о нем, тем больше думаю. К чему молиться, если, пытаясь представить себе лик Бога или святых, я вижу перед собой только его лицо?.. Ах, Инес! Ты хорошо знаешь нашу жизнь в материнском доме, всю ее ужасающую пустоту, печаль и тоску. Сама знаешь, что там и молитва на ум нейдет, и работа из рук валится, хочешь быть хорошей и не можешь. Покорные приказу, руки заняты вышиванием, а ум пуст; уста твердят молитву, а душа пуста; глаза опускаются долу, чтобы не видеть, а дух противится… Тысяча отупляющих нас запретов рождает жгучее любопытство. С какой жадностью нам хотелось все постичь, все пережить, как всякий пустяк волновал и тревожил воображение! Мы научились притворяться, жить двойной жизнью – одной для матери, другой для себя, только для себя самих, готовых принять все радости и огорчения, посылаемые судьбой. Нас отгородили от внешнего мира, и мы создали себе свой собственный тесный мирок, наполненный лихорадочными мечтами и желаниями. Ты все это знаешь, мой друг. Я ли тут виновна? И как с этим сладить? Инес, в мое сердце вселился дьявол, всесильный демон, и нет сил освободиться от него.
В настоящем издании публикуются в новых переводах два романа первой серии «Национальных эпизодов», которую автор начал в 1873 г., когда Испания переживала последние конвульсии пятой революции XIX века. Гальдос, как искренний патриот, мечтал видеть страну сильной и процветающей. Поэтому обращение к истории войны за независимость Гальдос рассматривал как свой вклад в борьбу за прогресс современного ему общества.
В сборник произведений выдающегося писателя-реалиста, классика испанской литературы Б. Переса Гальдоса (1843–1920) включены не переводившиеся ранее на русский язык романы «Тристана», «Назарин» и «Милосердие», изображающие жизнь различных слоев испанского общества конца прошлого столетия.
В повести «Трафальгар», основоположника испанского реалистического романа Бенито Переса Гальдоса (1843—1920) – рассказывается о знаменитом Трафальгарском сражении 21 октября 1805 года.Вся история и предыстория знаменитого сражения восстановлена им с большой исторической точностью и является красноречивым описанием пагубных последствий, к которым приводят национальное тщеславие и политический авантюризм.Убежденный сторонник реалистического искусства, Гальдос в своей повести, проявляет себя непревзойденным мастером правдивого отображения жизни.
Москва, 1958 год. Государственное издательство художественной литературы. Издательский переплет. Сохранность хорошая. На форзаце владельческие пометы. Трилогия о Торквемаде была создана Б.П.Гальдосом между 1893 и 1895 г. Если повесть «Торквемада на костре» сюжетно совершенно самостоятельна, то три повести — «Торквемада на кресте» (1893), «Торквемада в чистилище» (1894); и «Торквемада и Cвятой Петр» (1895) — по сути дела составляют части одного романа, в котором параллельно развиваются две сюжетные линии, тесно между собой связанные: история превращения «душегуба» ростовщика в крупного финансиста, а также история его женитьбы на Фиделе дель Агила и последующего его «приручения» свояченицей Крус.
Свою армейскую жизнь автор начал в годы гражданской войны добровольцем-красногвардейцем. Ему довелось учиться в замечательной кузнице командных кадров — Объединенной военной школе имени ВЦИК. Определенное влияние на формирование курсантов, в том числе и автора, оказала служба в Кремле, несение караула в Мавзолее В. И. Ленина. Большая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны. Танкист Шутов и руководимые им танковые подразделения участвовали в обороне Москвы, в прорыве блокады Ленинграда, в танковых боях на Курской дуге, в разгроме немецко-фашистских частей на Украине.
Автор книги — машинист, отдавший тридцать лет жизни трудной и благородной работе железнодорожника. Героическому подвигу советских железнодорожников в годы Великой Отечественной войны посвящена эта книга.
"Выбор оружия" — сложная книга. Это не только роман о Малайе, хотя обстановка колонии изображена во всей неприглядности. Это книга о классовой борьбе и ее законах в современном мире. Это книга об актуальной для английской интеллигенции проблеме "коммитмент", высшей формой которой Эш считает служение революционным идеям. С точки зрения жанровой — это, прежде всего, роман воззрений. Сквозь контуры авантюрной фабулы проступают отточенные черты романа-памфлета, написанного в форме спора-диалога. А спор здесь особенно интересен потому, что участники его не бесплотные тени, а люди, написанные сильно и психологически убедительно.
Рожденный в эпоху революций и мировых воин, по воле случая Андрей оказывается оторванным от любимой женщины. В его жизни ложь, страх, смелость, любовь и ненависть туго переплелись с великими переменами в стране. Когда отчаяние отравит надежду, ему придется найти силы для борьбы или умереть. Содержит нецензурную брань.
Книга очерков о героизме и стойкости советских людей — участников легендарной битвы на Волге, явившейся поворотным этапом в истории Великой Отечественной войны.
Предлагаемый вниманию советского читателя сборник «Дружба, скрепленная кровью» преследует цель показать истоки братской дружбы советского и китайского народов. В сборник включены воспоминания китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР. Каждому, кто хочет глубже понять исторические корни подлинно братской дружбы, существующей между народами Советского Союза и Китайской Народной Республики, будет весьма полезно ознакомиться с тем, как она возникла.
Имя популярнейшего беллетриста Василия Петровича Авенариуса известно почти исключительно в детской литературе. Он не был писателем по профессии и работал над своими произведениями очень медленно. Практически все его сочинения, в частности исторические романы и повести, были приспособлены к чтению подростками; в них больше приключений и описаний быта, чем психологии действующих лиц. Авенариус так редко издавался в послереволюционной России, что его имя знают только историки и литературоведы. Между тем это умный и плодовитый автор, который имел полное представление о том, о чем пишет. В данный том входят две исторические повести, составляющие дилогию "Под немецким ярмом": "Бироновщина" - о полутора годах царствования Анны Иоанновны, и "Два регентства", охватывающая полностью правление герцога Бирона и принцессы Анны Леопольдовны.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
Константин Георгиевич Шильдкрет (1896–1965) – русский советский писатель. Печатался с 1922 года. В 20-х – первой половине 30-х годов написал много повестей и романов, в основном на историческую тему. Роман «Кубок орла», публикуемый в данном томе, посвящен событиям, происходившим в Петровскую эпоху – войне со Швецией и Турцией, заговорам родовой аристократии, недовольной реформами Петра I. Автор умело воскрешает атмосферу далекого прошлого, знакомя читателя с бытом и нравами как простых людей, так и знатных вельмож.
Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.