Кабинетный апокалипсис - [3]

Брайтон: Экслибрис. Я имею в виду надпись и гравюру, выполненные кровью на форзаце вашего экземпляра. Там изображены горы и пламя в центре. Не знаю, как нубнам удалось так долго продержать свою библиотеку, но никто другой не рискнул бы изображать в экслибрисе пламя. Опасно, знаете ли. Чем черт не шутит?

Ваннерманн: Никто бы другой не рискнул изображать в экслибрисе перевернутые кресты. И, тем не менее, нубну, если они действительно существовали в природе, довольно долго хранили свои книги. (Вздыхает) А горы там и впрямь, высокие и красивые.

Брайтон: Рад, что хоть это вам понравилось.

Ваннерманн: Да, но после такой поездочки я не против расслабиться где-то в культурном центре. Может, остаться у вас во Флоренции? Хорошенько отмоюсь, высплюсь, похожу по музеям. В конце концов, с мистером Каупманом приятно общаться.

Брайтон: Так и сделайте! Я могу составить вам компанию в походе по экспозициям. Я человек ленивый, пока меня не вытащишь из кабинета, я и не вспомню, что географический мир несколько шире, чем мое обиталище, (тихо смеется) Кстати, раз мы уже заговорили о мистере Каупмане, я вспомнил интересную деталь из его биографии.

Ваннерманн: Странно, мне казалось, что Хьюго успел сообщить мне все о себе и своем творчестве за эти три года. Язык у него, как у любого другого поэта, подвешен хорошо, если дело его касается...

Брайтон: Он не любит вспоминать этот факт. Для него по тем временам это ударом было. Сами посудите, вторая книга молодого поэта, стопка страниц, полная надежд... Поезд с тиражом останавливают гитлеровцы и полностью уничтожают тираж. Позже выяснили, что это была наводка. Фашисты были совершенно уверены в том, что поездом перевозят литературу, распространяемую движением Сопротивления.

Ваннерманн: Но вторая книга Каупмана "Ветер тяжелых елей" благополучно увидела свет уже после окончания войны!

Брайтон: То была третья книга. Вторая называлась "Как я нашел Люцифера". Сборник совершенно странных стихотворений. По тем временам он был очень молод, а в германии бушевал религиозный экзистенциализм... Знаете, с помощью оккультных штучек пытались выследить подводные лодки врага и прочее... Каупман счел тему сатанизма интересной, и, как он сам утверждал, сочинение получалось гениальным.

Ваннерманн: А он не пытался восстановить черновые варианты?

Брайтон: Думаю, он не станет этого делать и сейчас. Удар был слишком тяжел, тему эту он забросил далеко, считая слишком опасной. Скорее, все-таки не опасной, а несчастливой для него.

Ваннерманн: Странно, он проявлял интерес к моим изысканиям. Брал у меня кое-что из коллекции...

Брайтон: Может, что-то и осталось. Но он глубоко семейный человек... Сейчас, после смерти жены живет один, но дети его по-прежнему навещают. И ему не хотелось бы подавать им повод для учинения его в старческом слабоумии.

Ваннерманн: Ни в коем случае! Мистеру Каупману еще работать и работать. Четырнадцать сборников - это не так уж и много. Может, новый хоть чем-нибудь и отметят. Хотя в этом я серьезно сомневаюсь. Он хорош как друг, но как поэт совершенно некудышний. Надеюсь, вы не скажете ему, что я так о нем отзывался?

Брайтон: Что вы! (поднимает руки) Я придерживаюсь по поводу его стихов такого же мнения. Хьюго просто приятный человек.

Ваннерманн: Да, но уничтоженный тираж и нубны, безусловно, имели связь. В этом не приходится сомневаться.

Брайтон: Вот видите, мистер Ваннерманн! Вы все-таки согласились, что бывают незакономерные явления...

Ваннерманн: Которые становятся закономерностями. Да. Иногда такое случается. Иногда. Никак не чаще... Дружный смех.

Действие третье: 29 ноября 1999

Место действия: Флоренция, квартира Хьюго Каупмана. Вечер. Небольшая комната, абстрактные гравюры на стенах, фотографии детей, жены; камин, три мягких кресла, выстроившихся у камина; в двух правых сидят архивариус Брайтон, коллекционер Ваннерманн. Поэт Каупман, стоя с закрытыми глазами, читает стихи.

Каупман: Густые тени пепла - чешуей На лицах близких и врагов. Чернильным крыльям закричу: "Постой!" И отмотаю киноленты снов.

Я не попрусь сегодня с рани вброд, Фильм через час начнется вновь. И все же... Вздор! И все же... Пусть! Чтоб только задом наперед...

Ваннерманн и Брайтон аплодируют.

Ваннерманн: Господин Каупман, просто великолепно! Вы порадуете нас еще чем-нибудь из своих сочинений?

Каупман: (расплывается в широкой улыбке и кивает головой в знак благодарности) Обязательно, только сперва промочу горло.

Ваннерманн: А стихи ваши заметно улучшились.

Каупман: Вы мне льстите. (Наливает в стакан сок)

Ваннерманн: Вполне возможно.

В прихожей слышится трель звонка.

Каупман: (Не допив сок, обращается к гостям) Секундочку. Я никого не жду, но открыть обязан. Вдруг дети сделали сюрприз. Майкл и Шер должны были проездом перечеркнуть Италию, гляди, заскочили...

Брайтон: Мы подождем. Правда, мистер Ваннерманн?

Ваннерманн: Правда. (Кивает, не прекращая поглаживать переплет "Дыхания дьявола")

Каупману открывает дверь. Из прихожей доносятся радостные возгласы. В квартиру заскакивает статный и подтянутый незнакомец, с тщательно выбритым лицом.