К звёздам - [7]

Майкл втащил контейнер с телом Стоуна в грузовой отсек.

— Остальных придется оставить, — сказал он. — И все находки тоже.

Кейт кивнула.

— Это все не для нас.

Вырвав лист из последнего альбома, она свернула из него конверт, зачерпнула горсть черной пыли из-под ног и запечатала в нём.

Майкл торопился. В его голове кричали на разные голоса, умоляли и угрожали древние твари. Но чем дальше ракета улетала от астероида 787, тем слабее были их голоса, и, наконец, умолкли. И тогда он заснул, и во сне не слышал ни голосов Армагеддона, ни зова бронзовой флейты.

В музей Марс-Сити Кейт попала легко — ее просто пустили через вход для сотрудников.

Выставка еще не открылась, и Кейт в одиночестве ходила от витрины к витрине, пока не дошла до знакомого саркофага из отполированного базальта. Там покоились тонкие, словно бы птичьи, кости, и корона бронзовых перьев с алым самоцветом, и бронзовая флейта.

Кейт открыла витрину и бережно высыпала в саркофаг горсть черной пыли.

Ветер пронесся под высокими сводами.

«Аииуу… — пропела незримая флейта. — О Имрелле, Имрелле…»

— Покойтесь с миром, — сказала Кейт. — Он защитил меня в Агвиранее — твой Имрелле, погибший вместе с Айунэлой. Спите спокойно. Спите вечно.

Вот все, что случилось во время раскопок в Армагеддоне.

Дева покидает свой знак

По мотивам рассказа Ольги Ларионовой «Солнце входит в знак Девы»

— Ты воспитываешь ее как мальчика, Сиимаэ, — сказала Йисмаан. — Это неправильно.

— Она не такая, как мы с тобой, — возразила мама. — Ее нельзя воспитывать, как нас. Я знаю, как растить мальчиков, это проверенные методики.

— А когда она вырастет? Когда поймет, что она не сможет стать лиинаами ни для одного мужчины, потому что лиинаами не становятся? Она останется одинокой, Сиимаэ, и что тогда?

Мама горько вздохнула.

— Я не знаю, Йисмаан, не знаю.

Сийэриин подкралась поближе к двери и прислушалась. Ни мама, ни Йисмаан не знали, что она уже дома, а ходила она совершенно бесшумно.

Она знала, в чем проблема, которую мама обсуждает со своими подругами уже много лет. Мама не была ни ребенком, ни подростком. Она сразу стала взрослой. Первые четыре года жизни женщины Юэнны проводят сначала в Домах Роста, потом еще год — в Домах Развития, а потом пробуждаются и становятся лиинаами тех мужчин, которые их создали. Мама не училась в школе, все знания ей вложили в мозг гипнопедией, в Доме Развития.

Дома об этом не говорили, но в школе как раз недавно проходили по истории времена Великого Бедствия, и Сийэриин писала эссе о проблемах восстановления биосферы. Ученые до сих пор не выяснили, что было причиной страшной эпидемии, от которой погибли все теплокровные существа на Юэнне. Все, включая людей. В живых осталось лишь тридцать три космонавта на околоземных станциях. И женщина среди них была только одна. Когда уцелевшие спустились обратно на поверхность, она сошла с ума и покончила с собой. Сийэриин не могла этого понять. Другие-то остались в здравом рассудке и сумели возродить человечество.

Они создали женщин заново — клонировали клетки той, погибшей. Клоны выросли, стали лиинаами своих создателей и родили много детей. Но только мальчиков. Жён для них снова пришлось выращивать в инкубаторах, потому что тот вирус не давал эмбрионам с двумя Х-хромосомами развиваться нормально, они погибали на самой первой стадии деления. Когда восстанавливали животных, и птиц, и ящериц — всем им пришлось сделать искусственную мутацию, чтобы они могли размножаться естественным путем. А вот с людьми и еще некоторыми животными это не удалось.

Поколение за поколением, столетиями женщины могли рождаться только в стерильных лабораториях. Поколение за поколением шлифовалась новая культура, в которой каждая женщина была ценностью, и каждый мужчина должен был оберегать и защищать ту, которая стала его женой.

У первых не было выбора — все женщины Юэнны были близнецами, копиями одной-единственной. Потом генетики научились придавать им индивидуальность. Потом научились формировать внешность и темперамент по заказу — и появились лиинаами, воистину суженые своих мужей. Каждый мужчина сам формировал облик и задатки характера своей будущей лиинаами, каждый сам задавал изъян, который лишь добавлял ей привлекательности.

Так все и шло, пока не родилась она, Сийэриин. И все так привыкли, что каждый мужчина сам создает облик и характер своей будущей лиинаами, что не знают, как быть с ней, родившейся как мальчик, а не созданной, как девушка.

А мама и Йисмаан больше ничего интересного не сказали. Послышались легкие шаги и глухое постукивание трости по полу. Сийэриин отскочила от двери и убежала в гостиную, как будто давно пришла и сидела там с либрусом. Из маминой комнаты вышла Йисмаан — строгая, прямая, золотые косы венцом вокруг головы, лицо как у древней статуи, бледное, точеное, и длинная туника с летящими рукавами переливается нежным золотом. В руке трость из белого дерева — Йисмаан немного хромает. Это очень популярный дефект, Сийэриин как-то отыскала в информарии, что его делают своим лиинаами сорок восемь процентов мужчин. У прекрасного, совершенного создания должен быть изъян, тогда можно это создание любить. А безупречному можно только поклоняться.