К Вашим услугам, государь - [33]

32

От 9 часов вечера 14 июня до 9 часов утра 15 июня

Было уже совсем темно, когда Руперт решил, что на сегодня хватит. На ближайшем же перекрестке они подскакали к постоялому двору и, спешившись, потребовали у хозяина ужин и комнату. Эделия, умиравшая от усталости, даже не поев, едва добралась ползком до кровати и тут же провалилась в сон. Фон Мюнстер был привычен к таким нагрузкам, он хорошо поужинал, вознаграждая себя за весь прошедший день, распорядился найти коновала (обе лошади сильно устали, сюрпризы в пути не нужны), прошелся по окрестностям (всегда полезно знать пути отхода, мало ли что случиться может) и задержался еще на полчаса, чтобы поболтать с хозяином.

Хозяин «Лисы и курицы» мог объясниться по-немецки лишь с грехом пополам, но итальянская говорливость с лихвой возмещала его бедный словарный запас. Руперт узнал, что деревня и земли вокруг принадлежат проживающему тут же неподалеку графу Глорио. Граф, впрочем, небогат и живет только на деньги, получаемые от крестьян-арендаторов. Злые языки, однако, утверждают, что в молодости граф наоборот любил сорить деньгами и запросто мог бросить целое состояние к ногам какой-нибудь капризной красотки. Но давно уже прошли те времена и мало, кто помнил их воочию.

Наконец и Руперт поднялся наверх в комнату. Но он даже не успел снять ботфорты (Эделия проснулась от шума и, не понимая, смотрела сонная вокруг), как дверь за ним заскрипела опять. Фон Мюнстер обернулся и в гневе посмотрел на вошедшего.

— Граф Глорио — сразу представился тот, прикрывая за собой дверь. Граф остановился у двери, скромный, но уверенный в себе. Под плащем Глорио Руперт различил силуэт меча.

— Барон Руперт фон Мюнстер. Чем обязаны столь позднему визиту, граф?

— Скорее я, как владелец этих мест, доложен задать вам такой вопрос.

Руперт понял, что спровадить итальяшку без шума не получится. Однако присутствие Эделии заставило его повременить с крутыми мерами.

— Мой юный друг не привычен к долгой скачке и нуждается в отдыхе. Давайте перенесем нашу беседу в зал. Граф посвятил несколько секунд столь пристальному разглядыванию Эделии, что барон уже снова готов был взорваться.

— Хорошо. — Глорио повернулся и стремительно исчез за дверью.

— Я скоро вернусь, Эделия, спите, — пресек Руперт попытку спутницы подняться. — Не волнуйтесь, этот нахал не накличет нам неприятностей.

Закрывая дверь, барон увидел в глазах Эделии такую тоску, что сейчас же решил во что бы то ни стало исполнить обещание. «Главное — спровадить его сейчас. Я напущу ему полную голову тумана, клянусь сосцами кормилицы, а если потребует подробных объяснений, то пообещаю утром представить доказательства. Да лопни моя подпруга, пусть приходит утром! Утром и останется без головы, а пока девочке надо отдохнуть».

В пустом зале Глорио уже сидел за столом с кружкой вина в руке. Еще одна кружка ожидала барона. Теперь, в отсветах очага, барон смог рассмотреть графа как следует. Еще не стар, но порядком старше Руперта. Густой загар плохо скрывает мешки под глазами, белки в красных прожилках. Видно любителя выпить.

— Я наслышан о вас, как о тонком ценителе вин, граф. — Руперт не стал терять времени и начал с лести. Однако фраза, весьма светская и удачная по мнению барона, чем-то сильно удивила Глорио. Он поперхнулся вином и настороженно покосился на Руперта.

— Да?.. И что же вам еще обо мне говорили?

— Говорили… — Руперт сделал длинный глоток и вино в кружке кончилось. — Говорили что графство ваше изумительно красиво, а особенно красивы здесь женщины. Говорили, что вы человек честнейший и достойнейший, с древними корнями и богатым гербом. Говорили, что путники находят у вас гостеприимный кров и надежную защиту.

— Ага, — граф несколько расслабился, но смотрел на Руперта по прежнему недоверчиво. — Безусловно, я не только не препятствую вашему пребыванию на моих землях, но и напротив, всячески приветствую его и дозволяю вам с вашим спутником оставаться здесь, сколько пожелаете. Однако же в обязанности мои, коими наделен всякий землевладелец, входит и порасспросить проезжих, особенно если это люди достойные и родовитые. Не изволите ли рассказать, откуда держите путь и по какой надобности?

— По личной надобности. — Руперт крутил в руке пустую кружку. Ну на что годится пустая кружка? Разве что любопытным графам по голове бить… — Мои раны, полученные в сражениях под венскими знаменами, с возрастом стали открываться. Предчувствуя близкую кончину, я еду к Его Святейшеству исповедаться.

— К Его Святейшеству? — Граф теперь смотрел на Руперта с восхищением, что весьма тому нравилось. — Так, предчувствуя близкую кончину от открывшихся ран, вы вскочили на коня и понеслись через границы исповедаться Папе? Редкое счастье повстречать человека сколь мужественного, столь же и благочестивого. Вина нам, трактирщик, да не зевай впредь!

Трактирщик принес кувшин, наполнил кружку барону, затем графу и отошел на достаточное расстояние, чтобы не мешать господам беседовать. Куда только подевалась вся его живость.

Да, — вино было приличным, а граф любезным. Руперт решил немного задержаться.

— А юноша, сын одного из моих боевых товарищей, вызвался сопровождать меня. Не скажете ли, граф, сколько отсюда до Рима?