К сердцу Африки - [21]

— Выпьем? — спросили дамы.

— Да, надо выпить, — ответил Йоханнеси. — Ведь может же человек выпить, когда он получил большой аванс перед тем, как отправиться в большую и опасную экспедицию!

В Форт-Аршамбо вдруг началась эра процветания. Товары в магазинах и лавчонках шли нарасхват. В один из магазинов вошли двое мужчин и закупили сразу несколько кастрюль, по кастрюле каждой из жен.

Еще один горожанин купил себе фетровую шляпу кремового цвета, о которой мечтал уже несколько лет, и гетры.

Сразу же вырос спрос на швейные машины и земляные орехи, яркие ткани и велосипеды. А те, у кого не хватало денег на целый велосипед, покупали иногда пару велосипедных звонков, а иногда и все шесть, потому что с меньшим количеством звонков на улицах Форт-Аршамбо не появлялся ни один уважающий себя велосипедист. Итак, обитатели Форт-Аршамбо покупали шляпы и гетры, кастрюли и велосипеды, коров и свиней, а самые состоятельные даже покупали себе жен.

Нашим будущим носильщикам в общей сложности было выплачено около двух тысяч крон в качестве аванса.

Хотя Жерэн был настолько предусмотрителен, что велел двум самым надежным парням выступить в роли нянек и присматривать за теми, кто был склонен засиживаться во всевозможных барах и погребках, в час отъезда мы недосчитались многих наших носильщиков. Даже «няньки» поддались соблазну, и, когда их, мертвецки пьяных, взвалили на грузовик, они тотчас же захрапели.

Потом пропал вдруг повар Аббах, но вскоре нашелся. Он шел по улице, приветствуя знакомых направо и налево, а в руках держал дамскую шляпу (тоже кремового цвета). Но поскольку на последней поверке перед отправлением у него были с собой две пары резиновых сапог, которые предписывалось иметь каждому, Жерэн не стал возражать против шляпы.

— Если у них будут с собой сапоги, то пусть себе ходят хоть в шубах и красных подвязках или даже совсем голые, — пробурчал Жерэн.

Впоследствии мы горько пожалели, что не наложили запрет на шляпу Аббаха, ибо, как выяснилось, обладание этой шляпой казалось ему несовместимым с физической работой. Хотя Жерэн неоднократно грозился прострелить эту проклятую шляпу, мы постоянно ловили Аббаха на том, что он при всяком удобном случае пытался переложить свою работу на плечи других.

Когда, закончив погрузку, мы в последний раз проехали по Форт-Аршамбо, нам удалось собственными глазами увидеть действие нашего аванса. Десятки людей тащили всевозможные товары, словно где-то была объявлена гигантская распродажа.

— Не разумнее было бы подождать с выплатой денег до возвращения из экспедиции? — спросил я.

— Нет, деньги им нужны не потом, а сейчас, хотя бы для того, чтобы купить себе обувь, — ответил Жерэн. — А в пути они износят минимум две-три пары.

— Но некоторые из них уже пропили весь аванс, — возразил я.

— И поверьте, это самые ловкие и шустрые ребята. А потом это их личное дело — пить или покупать себе рубашки.

Часам к трем собралась лишь половина людей, на которых мы рассчитывали.

— Самые надежные придут самыми последними, — утешил меня Жерэн, когда я уже впал в отчаяние и хотел трогаться в путь, не дожидаясь остальных.

— Успокойтесь, — продолжал он, — на них можно положиться. — А если в семье не без урода, то лучше этих уродов выявить до начала экспедиции.

Часам к четырем начали подходить те, кого Жерэн назвал самыми ловкими и самыми шустрыми ребятами. Первым явился красивый юноша в такой яркой одежде, что при виде ее павлин тут же околел бы от зависти. Одежда эта была сшита из красной бархатной скатерти, украшена золотыми эполетами и расшита галунами из желтой шелковой ленты.

— Господи! — возопил я. — Он распугает мне всех слонов!

— Не волнуйтесь, — ответил Жерэн. — Это одеяние разорвется в клочья задолго до того, как мы увидим первого слона.

— Но тогда этот малый останется без своего парадного костюма!

— Этот костюм уже завоевал ему в городе всеобщее признание, особенно у девушек, и, когда он вернется, его многие встретят с распростертыми объятиями.

Потом появился лысый проводник, который беспрестанно гладил свою макушку. За ним — носильщик в сопровождении двух жен. За носильщиком пришел какой-то странный господин в шортах и короне из перьев. За этим господином — еще один господин, украшенный только перьями.

Уже перед самым заходом солнца пришел последний участник нашей экспедиции, который невероятно благоухал красным вином и пивом.

— Ехать сегодня уже поздно, — заметил я грустно.

— Так едем же, — ответил Жерэн.

Рев моторов заглушил мощный храп двух проводников, все еще отсыпавшихся после веселой выпивки. Жерэн дал сигнал, и наша колонна медленно двинулась по улицам, поросшим высокими деревьями с огненно-красными цветами. Скоро мы выехали из города и поехали по серой, выжженной солнцем саванне.

— Мы не слишком поздно выехали из города? — спросил я.

— Нет, напротив, — ответил Жерэн. — Первый день всегда самый трудный. Когда мы отъедем от Форт-Аршамбо хотя бы на два десятка километров, наши помощники уже не смогут вернуться туда пешком, чтобы предаться суетным городским удовольствиям.

— Туфунга сафари! — запели несколько юношей на языке суахили, а остальные сразу же подхватили припев, заглушая и рев моторов и стрекот цикад.