К.Разумовский: Последний гетман - [152]
Он не примечал ранее никакого хлама, при доброй-то сотне слуг, да ведь хозяйке виднее.
Устроив по-своему женскую спальню, она и мужской занялась. Известно, там больше служили мужики, одетые в ливреи и бархаты. Исключая, конечно, бельишко. Но и при других исключениях непорядки оказались столь велики, что Софья Осиповна решительно повелела:
– Переселяйся-ка ты, мой друг, на женскую половину, пока там маляры, полотеры, стекольщики да всякие прочие делом занимаются.
– А ты-то, Софьюшка? Ты куда?..
– Да уж куда-то, – отвечала она, оправляя кружева. – Небось, не прогонишь?
– С чего ж мне гнать тебя!
– Вот именно, мой друг. В таких хоромах – одной бабенке места не найдется?
Находилось, конечно. А когда уж стало совсем тесно, Софья Осиповна и на мужской половине уголок незанятый сыскала. Непритязательный и такой скромный, что Кирилл Григорьевич искренне озаботился:
– Да ты не стесняйся, Софьюшка. У одного-то камина, оно теплее.
Верно, когда началась петербургская гнилая зим, кресла сдвигали в единое место, потеснее к огоньку. Софья Осиповна снимала с экс-гетмана пропотевший парик и резонно говорила:
– Не больно лыс ты еще, Кириллушка, чего голову чужим волосьем кутать?
И самолично утирала его полотенцами и орошала прохладной французской водой. Он не мог припомнить, чтоб Катерина Ивановна таким дружеством занималась, и умилялся еще больше:
– Нет, истинно ты в ангелы мне, Софьюшка, дана! Они и не заметили, как присюсюкивать начали. Все Софьюшка да Софьюшка. Все Кирильчик да Кириль-чик. Кому какое дело? Громадный домина гудел от бездельничающих слуг, но в апартаментах было тихо, чисто и уютно. Софья Осиповна распоряжалась только насчет камина, вечернего чаепития, любимой закускихозяина, а мелкое услужение сама справляла. Постель ли оправить, подушки ли помягче взбить, полог ли будуара поплотнее задернуть. Не любила яркого света – и без того разгораясь ярче углей каминных. Остальное хозяин, как всегда, властно решал:
– Ну, нечего делать, племянница. Не подеремся, поди, под одним одеялом?
– Поди, не подеремся. Эк ширь! – открыто распахивала шелковый, отороченный соболями покров.
Ну, истинно жена любвеобильная!
Кирилл Григорьевич стал забывать и о гетманстве, и о Сенате, и о Чрезвычайном Совете, ибо здесь все было: гетманща, сенаторша и советчица непререкаемая.
Как-то незаметно исчезали из поля зрения дочери одна за другой, а самая любимая, Елизаветушка, и названная-то в честь своей благодетельницы-Государыни, вдруг взяла да и сбежала с графом Петром Апраксиным, свояком Софьи Осиповны. «Как?! – очнулся батюшка от сладкого забытья. – Этот развратник? К тому ж и женатый? Мусульманин он, что ли, чтоб десять жен заводить?!»
Невенчанные молодожены, как водится, покатили за границу, а отец поближе коней пустил – ко дворцу. Попутно и фрейлинский шарф прихватив.
– Возвращаю, ваше величество, сей доверительный шарф моей негодницы! Опозорила, грешная!
Екатерина насмешливо оглядела его похудевший лик:
– Да сами-то мы иль не грешные? Он потупился.
– Иль тоже без Апраксиных обходимся? Он молчал.
– Как хотите, граф Кирила, но я не вижу в любви вашей дочери большой беды… тем самым из числа фрейлин ее не исключаю.
– Ваше величество! Двоеженство же?!
– Ай-яй-яй, нехорошо! – веселым смехом зашлась Екатерина. – Так первое супружество я отменю, а второе-то зачем?.. Коль слюбились, так слюбились… чего и вам с Софьей Апраксиной желаю! Хотя могли бы вы, Кирилл Григорьевич, и получше выбор сделать.
Он как в ледяную прорубь от этих слов прыгнул:
– Мог бы… да ведь избранница моя не пойдет?..
– Не пойдет, любезный граф Кирила.
– Вот именно! А жить-то, Государыня Екатерина Алексеевна, надо? – Он с трудом перевел дух. – Надо ль?!
Он смотрел на нее тупо и бессмысленно, холодея всем телом и заваливаясь на подлокотник кресла.
– Граф Кирила?.. – заметалась возле него Екатерина. – Эй, кто там? Врача моего! Воды!…
Теплов первым прибежал – и тут же убежал искать врача, про воду забыв. Екатерина под шум набежавших слуг и фрейлин опять повторила:
– Воды!
Он открыл глаза и до врача еще встал, сказав:
– Вина бы лучше…
Подоспевший на крики Григорий Орлов притопнул:
– Вот именно! Вина! Никого не слушайте, тащите графа ко мне. Я лечить буду!
Екатерина сурово и решительно одернула своего любимца:
– Не забывайтесь, Григорий Григорьевич! Здесь слушают только меня. Меня… и никого другого!
Орлов мягко опустил крепкие, никому вроде бы не подвластные плечи…
Другому же Григорьевичу, Кириллу, было не понять сейчас столь грозный окрик. Просто время еще не пришло…
V
Время пришло годом позже. Ни для кого уже не было секретом, что первый камергер Орлов из дворца изгнан и собирается жениться на двоюродной сестре Екатерине Николаевне Зиновьевой. То-то было удовольствие для недоброжелателей! Как, этот ловелас, претендовавший даже на корону, довольствуется ласками сестрицы?!
Ату его, ату!
Известно: кому больше доставалось от фаворита, тот и первейший враг. Все с подобострастной надеждой поглядывали на Разумовского. В Сенате шли закулисные шептания. Готовились некие постановления, одно другого страшнее. Уж теперь-то отыграются за все унижения! Так оскорбить Государыню, так пренебречь ею… Все словно с цепи сорвались, позабыли, что не он удрал из дворца и позарился на захудалую сестрицу – его «удрали»; с горя и всеобщего пренебрежения, чтоб совсем не спиться, всесильный фаворит и бросился в ее объятия. Да ничего особенного и не было: французская мода. Она теперь пересмешницей-кумой в самые знатные дома входила. Эпатаж! Кузен да кузина. Если французам возможно, так почему бы и нам не сотворить ласковенькое родство? Церковь еще не знала, как быть с таким новшеством, а господа сенаторы знали: воспретить… и примерно наказать! Чтоб другим неповадно было.
Таинственная смерть Саввы Морозова, русского предпринимателя и мецената, могущество и капитал которого не имели равных в стране, самым непостижимым образом перекликается с недавней гибелью российского олигарха и политического деятеля Бориса Березовского, найденного с петлей на шее в запертой изнутри ванной комнате. Согласно официальной версии, Савва Морозов покончил с собой, выстрелив в грудь из браунинга, однако нельзя исключать и другого. Миллионера, чрезмерно увлеченного революционными идеями и помогающего большевикам прийти к власти, могли убить как соратники, так и враги.
Об одном из самых известных деятелей российской истории начала XX в., легендарном «генерале террора» Борисе Савинкове (1879—1925), рассказывает новый роман современного писателя А. Савеличева.
Об одном из самых известных людей российской истории, фаворите императрицы Елизаветы Петровны, графе Алексее Григорьевиче Разумовском (1709–1771) рассказывает роман современного писателя А. Савеличева.
Роман современного писателя А.Савеличева рассказывает о жизни и судьбе одного из самых ярких и противоречивых политических деятелей в истории России – Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911).
В романе А. Савеличева «Забереги» изображены события военного времени, нелегкий труд в тылу. Автор рассказывает о вологодской деревне в те тяжелые годы, о беженцах из Карелии и Белоруссии, нашедших надежный приют у русских крестьян.
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Исторический роман Н. Плотникова переносит читателей в далекий XVI век, показывает столкновение двух выдающихся личностей — царя-самодержца Ивана IV Грозного и идеолога боярской оппозиции, бывшего друга царя Андрея Курбского.Издание дополнено биографической статьей, комментариями.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.