К истокам Нила - [75]

Когда Майер в 1911 году поднялся на вершину этого вулкана, из одного из жерл вылетали, «слегка шипя, облака водяного пара», а в 1918 году «оба жерла в кальдере[107] соединились в одно после неоднократных извержений».

В 1924–1926 годах вулканическая деятельность здесь совсем прекратилась, а некогда кипевшая масса расплавленной породы застыла, образовав нижнюю платформу. Но в последующие десятилетия гигантский вулкан вновь проснулся, зажил новой опасной для людей жизнью: выбрасывал фонтаны газа с температурой 900 °C, а потом, примерно на глубине 200 метров, под внутренней платформой, образовал новое кипящее лавовое озеро площадью 40000 квадратных метров. Местные жители считали, что гора эта — «вазиму», то есть заколдованная, поскольку в ней, по их представлениям, жил Гонго — старший из всех духов. Ньямлагира и Микено считались сыновьями великого Гонго, но Микено прогнал его, «потому что он принес огонь и уничтожил всю имевшуюся на горе воду».

В ноябре 1907 года члены экспедиции герцога Мекленбургского были свидетелями выбросов водяных паров из плоского щитового вулкана Ньямлагира, обладающего мягкими очертаниями склонов и огромным, почти два километра в диаметре, кратером, который образовался некогда в результате взрыва. Когда в 1894 году граф Гётцен и Керстинг обнаружили этот вулкан, на юго-восток от него стекал грандиозный лавовый поток длиной 25 километров.

Однако впоследствии при извержениях, повторявшихся каждые два-три года, вулкан выбрасывал из своего жерла только водяные пары и газы, правда, в гигантских количествах. Свидетелем такого крупного извержения был геолог Эгон Кирхштейн; в ноябре 1907 года он записал: «Под яростный рев и содрогания, которые напоминали то усиливающееся, то ослабевающее гудение невидимого гигантского горна, в кратере беспрестанно возникали белые облака пара, наподобие огромных кочанов цветной капусты, и они собирались у нас над головами в одно мощное, расширяющееся кверху подобно вееру облако… Вдруг из жерла вылетел широкий раскаленный фонтан, за ним — второй, третий… Словно гигант усердно выкидывал из глубин кратера бессчетное число ведер с раскаленным шлаком. Тут же из облака дождем посыпались мелкие обломки лавы, выброшенной при извержении». Это облако, формой напоминавшее пинию, достигло 9 километров в высоту и 19 в ширину.

Когда 5 декабря 1907 года этот ученый спустился в кратер действующего вулкана, он и его спутники-африканцы едва избежали гибели: сильный подземный гул возвестил о приближавшемся извержении. К счастью, им удалось вовремя покинуть кратер.

Другой член той же экспедиции впервые покорил куполовидный вулкан гавайского типа Сабипио высотой 3674 метра, его купол оказался образован весьма вязкой лавой, которая растекалась «подобно тугому тесту».

Подняться на вулкан Микено, форма которого напоминала сахарную голову, не удалось: туман, снегопады и заряды града почти у самой вершины помешали восхождению, не говоря уже о том, что босоногим носильщикам пришлось идти по крепко смерзшемуся насту и снежным полям.

А 26 февраля 1908 года еще худшая погода стала причиной настоящей трагедии: когда отряд шел через кратер Бранка уже после покорения горделивой снежной вершины Карисимби, самого высокого из вулканов Вирунга, неожиданно резко похолодало и разразился невиданный буран. Некоторых людей, оставшихся в трясине кратера, все же удалось довести до спасительного костра, разожженного у края кратера, но ввиду полного изнеможения и наступившей темноты пришлось оставить попытки спасти остальных. Утром взорам живых открылась ужасная картина: «Лишь немногие из этих несчастных, в том числе предводитель моих носильщиков Салим, выказывали еще признаки жизни; их и удалось спасти. Остальные — всего двадцать человек, то есть примерно половина моего каравана, — лежали в снегу, замерев навеки. Замерзнуть под солнцем тропиков! Черты их лиц искажены от предсмертных мук. Страшное зрелище для всех нас, тех, кто опоздал придти к пим на помощь», — писал Кирхштейн.

Уже более пятидесяти лет этот фантастический мир вулканов на стыке трех стран — Заира, Уганды и Руанды — имеет статус национального парка (сюда входит также территория вокруг озера Эдуард и массива Рувензори), благодаря челу гарантируется сохранность флоры и фауны этих мест. В 1925 году здесь был создан первый национальный парк Конго (Республика Заир) — это Национальный парк Альберт (ныне — Национальный парк Вирунга) протяженностью почти 300 километров и площадью 809 тысяч гектаров; к нему со стороны Руанды примыкает Национальный парк вулканов. Большая заслуга в создании этих парков принадлежит американскому естествоиспытателю Карлу Эйкли, который подробно исследовал повадки обитающих здесь на склонах вулканов горных горилл.

В лесах по склонам вулканов и на островах озера Киву, в национальном парке, среди великолепных, красивейших пейзажей, обитают и пигмеи батва. Они не только имеют кожу более темного оттенка, чем пигмеи бамбути, живущие в лесах Итури, но и выше тех — их рост 140–160 сантиметров.

Австриец Пауль Шебеста и немецкий священник Шумахер из католической миссии в Ныондо (близ Кисеньи на озере Киву) впоследствии обстоятельно изучали пигмеев, живущих в Руанде и на озере Киву. Пигмеи батва — опытные охотники, они используют копья и своеобразные длинные луки с тетивой из бамбука. Как и для пигмеев бамбути, их дом — лес; но лес этот отступил до высоты более 2000 метров под натиском крестьян хуту, занимающихся мотыжным земледелием, — и пигмеи также ушли в горы. Шебеста сообщал, что некоторые батва, перешедшие к оседлому образу жизни, не стали обрабатывать землю мотыгой, а нашли источник существования, став так называемыми батва-горшечниками, и смешались с окружающими их хуту.