К истокам Нила - [48]

Как уже говорилось, впервые об этом озере упоминалось во «Всеобщей географии». В 1552 году португальский хронист Жуан ди Барруш сообщал в своих «Декадах» («Азия») о большом озере в центре Африки, которое питает Нил, Замбези, Заир и другие реки. Затем сам Кули написал немало трудов по этому вопросу, где высказывал сомнения относительно указанных миссионерами размеров озера, особенно его ширины близ Уджиджи. Эрхардт выяснил, чтобы переплыть озеро на веслах, обогнув остров Кабого, потребуется 25 дней. Поэтому он и изобразил на своей карте озеро огромной ширины — 670 километров! Однако доверенное лицо Кули, некий Лиф бен Саид, указывал, что расстояние между Занзибаром и Багамойо равно ширине озера, то есть составляет 43 километра. Это, как мы знаем теперь, так и есть на самом деле. Спик, обследуя озеро Танганьика, нашел поразительно простую разгадку этому спорному вопросу: жители его берегов плыли на своих долбленках вдоль восточного берега на юг, до полуострова Кабого, который с северной стороны похож на остров и лишь затем пересекали озеро — в самом узком месте… Время, которое затрачивалось на это (от 9 до 30 дней), зависело от направления и силы ветра, волнения на озере, от ожидания благоприятной погоды. Арабы же, прекрасные мореплаватели, в 1851 году пересекли озеро на лодках за сутки — и Кули это было известно. Он и исходил из этого.

Но какой бы ни была несовершенной карта Эрхардта, все же она содержала немало полезных сведений о целом ряде племен, которых последующие исследователи этих районов действительно встретили там, где они и были обозначены: «племена фипа, винза, а в 16 днях пути также черные красавцы дутси».

Но все его три свидетеля, его источники информации, побывали на берегах трех разных озер (Виктория, Танганьика и Н?>яса), поэтому возникло впечатление, будто Olin стояли на берегах одного огромного внутреннего моря. Впоследствии все же выяснилось, что сведения, содержащиеся на карте Эрхардта, оказались самыми верными, наиболее пригодными к использованию из всех, что имелись в те времена.

Внутреннее море Уньямвези

Сообщения миссионеров о восточном побережье Африки заинтересовали ученых Европы. С одной стороны, разгоревшиеся научные споры, требовали собрать соответствующие доказательства (а заодно и упрочить политическое влияние), с другой — никого не устраивал тот незначительный успех, который имели все попытки снять покров тайны с центральных областей Африки. Многообещающий путь через северные области, через долину Нила, оказался перекрыт преградой, о которой говорилось выше. На западном побережье, зараженном тропической лихорадкой, не было подходящего плацдарма для отправки экспедиций. Но такой плацдарм, и притом отличный, существовал на восточном побережье — это был Занзибар. Он находился в непосредственной близости от неисследованных областей, здесь можно было рассчитывать на поддержку жителей этого острова — арабов и европейцев (консульства европейских стран уже имелись в Занзибаре), а также приобрести необходимые познания в местных языках и войти в непосредственный контакт с купцами, путешествовавшими в караванах, — все это, равно как и возможность провести на этом острове необходимое для акклиматизации время, делали его прямо-таки идеальным отправным пунктом для экспедиций.

Потому и Бёртон со Спиком выбрали Занзибар в качестве исходного пункта своей экспедиции, которая должна была обследовать «внутреннее море Уньямвези». 26 июня 1857 года они в сопровождении 80 человек отправились в путешествие из Багамойо, расположенного на материке против Занзибара; путь их лежал на запад. Засуха и голод отметили своей печатью прибрежную область Узарамо. Арабы называли ее «долиной смерти и колыбелью голода». Путь в глубь материка был усеян ужасающими вехами — трупами умерших от оспы арабов-носильщиков из каравана. В конце концов экспедиция добралась до Таборы на высокогорье Уньямвезй. Спик отметил в своем дневнике: «Можно назвать это селение главным торговым центром внутренней Восточной Африки, поскольку большинство караванов приходит именно сюда, прежде чем двигаться дальше, к самым отдаленным рынкам слоновой кости на севере, юге и западе».

Селение было основано в 1820 году арабами-работорговцами в центральной части плодородной области. Местные жители ньямвези занимались земледелием и скотоводством, а также вели оживленную торговлю с побережьем. В те времена, когда сюда пришли Бёртон и Спик, приходилось ежегодно предоставлять пропитание полумиллиону носильщиков из проходивших караванов. Табора и после запрета торговли рабами и слоновой костью осталась центром торговли этого района, местом, где европейцы вербовали носильщиков и сезонных рабочих на крупные плантации сизаля.

И по сей день Табора, в которой насчитывается 22 тысячи жителей, остается центром Центральной Танзании. Она является прежде всего транспортным узлом на главной железной дороге, ведущей к побережью, а также ядром большого сельскохозяйственного района.

Итак, после трехмесячного пребывания в Таборе заново сформированный караван опять отправился в путь, а 13 февраля 1858 года он достиг берегов озера Танганьика. Бёртон так описывал этот миг, который он давно предвкушал: «Вот я сделал еще несколько шагов — передо мной во всем своем великолепии лежало озеро, и я преисполнился восхищения и восторга».