К истокам Нила - [47]

«Это белое вещество, судя по описаниям, превращается в воду, как только поднесешь его к огню, и такое качество, отмеченное разными людьми, не подходит ни к чему, кроме снега. Ведь, пожалуй, кристалл кварца в Африке точно также не превратится в воду, как и у нас», — писал Ребманн.

И мая 1848 года Ребманн первым из европейцев увидел могучую, высившуюся над облаками, сверкавшую снегами вершину горы Килиманджаро, и поднялся до самых дальних селений Народа чагга. Через полтора года эту гору видел и Крапф, который, двигаясь дальше в Китуи, первым из европейцев увидел покрытую снеговой шапкой изборожденную ущельями гору Кения. Известия об этом встретили в Европе недоверчиво, их даже опровергали — давно было забыто свидетельство испанца Фернандеса де Энсиско, который в своем труде «Всеобщая география» еще в 1519 году говорил о Килиманджаро как об эфиопском Олимпе. Скептически встретил известие о снежных горах в Африке даже великий путешественник Александр фон Гумбольдт, хотя сам он добрался до края снегового покрова вулкана Чимборасо в Андах.

Но миссионеры стояли на своем, и Ребманн писал вполне недвусмысленно: «Особое же внимание я желал бы обратить на то, что чагга поднимались на гору, наполняли там свою калебасу белой субстанцией, ставили затем ее на огонь и уже через несколько минут пили из нее воду; и еще, что если они брали куски этой субстанции на свои плечи, чтобы отнести ее домой и показать соотечественникам и царю, то куски эти таяли и разваливались, стоило людям спуститься с горы».

Немецкий путешественник Карл Клаус фон дер Дек-кен безуспешно пытался в 1861 и 1862 годах покорить эту гору. Он подтвердил, что на ней существует снежный покров, о котором говорили миссионеры. Множество других попыток добраться до вершины также потерпели неудачу. Лишь с третьего раза удалось подняться на вершину Килиманджаро лейпцигскому географу Гансу Мейеру, который в 1889 году покорил ее вместе с австрийским альпинистом Людвигом Пурчеллером. Килиманджаро долгое время считалась шести-тысячником (6010 метров), однако современные измерения показали, что высота ее «всего лишь» 5895 метров.

Когда-то люди взирали на «Белую гору», на «Гору злого духа» с благоговением — сегодня она стала символом свободной Африки: африканские альпинисты установили 9 декабря 1961 года на ее вершине флаг независимой республики Танганьика, и «пик кайзера Вильгельма» стал называться пиком Ухуру, Свободы.

И еще одно удивительное известие пришло от миссионеров: здесь существует большое озеро, пределы которого неизвестны даже живущим на его берегах народам. В южной части его называют Ньянджа, в северной — Укереве, а на побережье океана — Ньяса или Бахарн-я-Уньямвези. В Усамбаре и Танге, в этих центрах 128 караванных троп, ведущих в глубь континента, Эрхардт расспрашивал многих путешествующих арабов об их путях следования. Это позволило ему так описать три главных караванных пути: «Северный путь начинается в Пангани или Танге и идет в страну, чагга и на масайские равнины, длится такое путешествие от двух с половиной до трех месяцев, и требуется для него носильщиков от 500 до 800 человек. Путешествуют большей частью вооруженные до зубов торговцы рабами и слоновой костью; для обмена они везут стеклянные бусы, медную или латунную проволоку и хлопчатобумажные ткани.

Средний путь начинается в Багамойо и ведет, как говорят, прямо на запад, к Уньямвези, до города Уджиджи на озере Укереве, воды которого пресные, берега плоские, волны большие, рыбы же в нем предостаточно. Говорят, будто озеро там такой ширины, что его можно обойти лишь за тридцать дней.

Третий, самый короткий, южный путь начинается в Килве-Кивиндже и в Килве-Кисивани и ведет к Ниасе. Это главная артерия работорговли, которая заполняет рынок в Килве черным товаром».

Все эти сведения миссионеры свели воедино, и Ребманн изложил их в трех письмах из Момбасы в апреле 1855 года. Они были опубликованы 1 октября 1855 года в «Кальверовом миссионерском листке». Там говорилось: «Мне бы хотелось, чтобы именно «Кальверов миссионерский листок» получил почетное право первым явить миру карту, на которой наконец-то изображено без покровов самое сердце Африки — неоднократно упоминавшаяся terra incognita».

На небольшой карте Ребманна обозначено грандиозное внутреннее море, простирающееся на 14 широтных градусов и имеющее площадь 748 тысяч квадратных километров (это соответствует площади двух Каспийских морей или в 11 раз больше действительных размеров озера Виктория!). Называлось это «озеро Укереве» или же «озеро Уньямези» (Уньямвези). Посреди моря был нанесен «гористый, вершинами достающий небеса остров Кавого» (Кабого), который приходилось огибать, когда переправлялись на другой берег озера. Но карта эта была лишь наброском, предшествовавшим появлению «прекрасной и подробно проработанной карты брата Эрхардта, на которой приведены сведения не только об огромном внутреннем озере и о караванных путях, ведущих к нему, но и о множестве народностей, проживающих вокруг него к востоку и к западу».

Публикация этой карты стала вызовом тогдашним географам — ведь весть о существовании огромного озера подрывала их теории. Так, особенно резко критиковал сведения миссионеров знаменитый английский географ Уильям Десборо Кули. Он был первым, кто описал еще в 1835 году «великое озеро Ньясси», и с тех пор он собирал все сведения о тех местах.