К истокам Нила - [26]

Плодороднейшие земли вулканического происхождения вокруг озера Тана — несомненно и сегодня солидный резерв сельского хозяйства Эфиопии. При искусственном орошении только здесь можно увеличить полезную сельскохозяйственную площадь более чем на миллион гектаров. Как ни странно, хотя сельское хозяйство представляет собой важнейшую отрасль хозяйства страны (в нем занято 90 % населения), посевы зерновых, однако, почти не превышают ее внутренние потребности. Главный предмет экспорта — дикорастущий кофе. Но как для названных культур, так и для теффа (разновидность ржи Eragrostis tef — «повседневная пища простых людей»), ячменя, сорго, сахарного тростника и хлопка необходимо в значительной степени осваивать имеющиеся резервы.

Первооткрыватели озера Тана не могли еще видеть бурно растущий в наши дни город Бахр-Дар на южном его берегу. Но вот низвергающиеся с грохотом нильские водопады невдалеке от него наверняка так же очаровывали их, как очаровывают они сегодня восхищенных туристов. Амхара называли эти водопады Тис-Ысат, или «Дым без огня».

«Вода падает с большой высоты, и потому грохот стоит такой, что слышен далеко окрест», — писал Лобу. Брюса «настолько оглушил чудовищный гул», что у него даже закружилась голова. Рассказывали, что «обитающие в этих местах племена туги на ухо…»

Ниже этого водопада высотой 45 метров и электростанции «Тис-Аббай» (конечной ступени каскада мощностью 11,5 мегаватт), над диким, мрачным ущельем еще во времена правления императора Фасиледэса (1632–1667) португальцы перекинули мост, сегодня уже пришедший в негодность. Ущелье настолько узко, что во время пребывания здесь Лобу через него был перекинут деревянный мост без опор, по которому через Нил перешла вся армия императора; находились такие удалые, сильные и ловкие молодцы, что отваживались перепрыгнуть через реку, писал Лобу.

Позже португальцы поставили однопролетный мост, сохранившийся до наших дней. «То был первый мост, который абиссинцы увидели над Нилом». Случилось это более трехсот лет назад. Затем был сооружен «второй португальский мост», а третий мост — Шафартак, в 250 километрах ниже по течению реки — построили в 1960 году.

Дальше, вплоть до границы с Суданом, Голубой Нил становится пленником каньона, который он сам пробил в горной породе: река течет 900 километров по мрачной расселине глубиной до полутора километров, ниже подошвы горных систем Шоа и Годжам на территории Социалистической Эфиопии.

Не так давно было предпринято несколько отчаянных попыток пройти весь каньон на лодках, но путешествия часто приходилось прерывать раньше времени, не раз дело оканчивалось и гибелью смельчаков: на них нападали и разбойники (шифта), и кровожадные крокодилы.

Этот отрезок реки по-прежнему неприступен и опасен для человека; он находится во власти диких зверей — на причудливых скалах здесь можно видеть львов и обезьян, а в пенящихся котловинах живут крокодилы и бегемоты. Но если на озере Тана бегемоты водятся целыми стадами «и устраивают потравы на засеянных полях, нанося большой ущерб крестьянам», то гигантские рептилии туда не добрались, «… вероятно, потому, что эти самые вредные животные, вараны и крокодилы, избегают прозрачной воды и предпочитают мутную, тепловатую, где они чувствуют себя в большей безопасности, да в ней и легче подстеречь добычу», — высказал предположение Даппер.

Подобно Голубому Нилу, его многочисленные притоки, а также река Атбара, спускающаяся с нагорья с северной стороны, пробили в вулканической скальной породе глубокие каньоны. Однако в сухой сезон (с января до начала июня) в их руслах — лишь раскаленный песок, тогда как Голубой Нил весь год черпает жизненные силы из озера Тана.

Густые лесные заросли на низких берегах Голубого Нила и Атбары существуют в основном за счет грунтовых вод, благодаря им же акации и даже пальмы могут произрастать вплоть до степных и пустынных районов Судана. В сухой сезон о былой мощи потоков свидетельствуют лишь отдельные ямы, заполненные водой, расположенные вдоль песчаного русла пересыхающих рек. Невероятная сила паводковых вод образует в земле ямы глубиной до десяти метров! К этим водоемам приходят на водопой антилопы, газели, жирафы, львы и буйволы, бородавочники и целые орды мартышек, гелад и могучих павианов. В глубоких ложбинах дремлют крокодилы, которые не обращают никакого внимания на тысячи птиц, слетающихся к воде. Этот рай для животных отчасти находится под охраной национального парка (так, например, на реках Диндер и Рахад, на территории Демократической Республики Судан, создан крупный национальный парк Диндер, уже известный по многим фильмам о животных). Люди со стадами скота так же располагаются на отдых на песчаном дне реки, у небольших водоемов.

Однако где-то в середине июня с Эфиопского нагорья внезапно начинают низвергаться бурные потоки воды, настолько мощные, что поверить в это явление заставляют лишь многочисленные рассказы очевидцев. В. Мунцингер так описывал его: «… в горах раздается глухой гул; вот удар, потом еще, а потом ужасный, заполняющий все вокруг грохот… Выше по течению слышен шум, подобный шуму ветра в листве. Вот он делается громче, мощнее, раздается грохот, рев, гром, будто на вас налетают злые духи — и вот уже он приближается, высотой с крепостную стену, вспененный, захлестывающий все на своем пути. Это стал могучим потоком вздувшийся от дождя ручей, по, будто понимая, сколь недолог его век, он со всей необузданностью и страстью несется вниз по долине; под его напором оседают и кренятся гигантские фикусы-сикоморы, глубоко ушедшие в землю корнями, а травянистую равнину покрывает слой грязи и щебня; вода заполняет всю долину и подымается до скал… Несколько лет назад такой внезапный лесной поток обрушился на большой палаточный лагерь, стоявший в широком сухом русле реки, и увлек с собой бедуинов вместе с их палатками и весь скот. Его жертвами оказались сто человек и тысячи коз».