К черту! - [18]
— Не заставляй меня… — голос Адэра звучал приглушенно, показалось, он отстранился. Стало холодно, одиноко.
Вилла открыла глаза — Адэр рядом, наблюдает за ней, всматриваясь так, будто ищет что-то тайное. Почему-то мелькнуло сравнение: кошка с мышкой. Накатил беспричинный страх.
— Адэр? — спросила растерянно.
— Нравится целоваться? — смешок.
Как пощечина. Хотела осадить, выплеснуть негодование, но губы его заставили замолчать. Требовательные. Наказывающие? Но она запомнит другое, сохранит в душе нежность и теплоту, что были минутой ранее, а не эти слова и болезненные прикосновения.
Она уворачивалась, запахивая халат; губы жгло от укуса. Что-то не так. Не хотела задумываться, отгоняла смутное беспокойство, но что-то было не так. Вытерпит, не станет его раздражать, чтобы не передумал. Скоро расстанутся, больше не увидят друг друга…
Адэр прервал поцелуй.
— Вот здесь ты права! — расхохотался. — Никогда не увидят друг друга!
И прежде чем Вилла осознала, что происходит, прежде чем интуиция закричала об опасности, почувствовала удар и поняла, что летит без крыльев, вниз, а сотни желтых огоньков наблюдают за ее приближением.
— И кто в нем живет, если живых нет?
— Смерть.
Летит. Без крыльев.
Хотя кто-то из пессимистов обязательно уточнил бы: не летит, падает в бездну. А реалист с болью в сердце, но признал бы, что полет не продлится долго, Адэр только что приговорил ее к смерти…
Адэр вернулся домой без Виллы, дракон суетливо махал лапами, что-то выспрашивал, — не трудно догадаться, что именно, — но Адэр не хотел говорить. Невилл изобразил обиду, повернулся хвостом, загородив тропинку — Адэр телепортировался в комнату. Молча.
Слова — пустая трата энергии, а он на пределе. Повалился на кровать, подумал, что надо бы скинуть иллюзию, но Морфей подкрался раньше. Во сне он видел себя и Виллу. Они сидели у обрыва, смотрели на Город Забытых Желаний, она что-то говорила, Адэр даже не делал вид, что слушает. Поцелуи…
Он пропускал ее каштановые волосы сквозь пальцы и ловил губами золотистые всполохи. Она, смеясь, перехватывала его губы, но стоило языкам соприкоснуться, растворялась, как утренняя дымка. И снова появлялась. У обрыва. И звала к себе.
Утренняя дымка — странное сравнение для того, кто живет не под солнцем. Проснувшись, отбросил тревожные мысли. Девушка. Он. Обрыв. Бег по кругу.
— Неужели ты думал, я оставлю ее в городе?
Эти же слова, точь в точь, Ризгор произнес пять лет назад. Ограниченный словарный запас, и методы избавления от неугодных не блещут разнообразием: сбросить с обрыва, а если жертва выживет, — что невероятно, — ее добьют мертвые.
— Она останется с тобой потому, что я так решил, и потому, что она так хочет. Твое мнение меня мало волнует. Здесь мое пекло, мой ад, а девушка…
Адэр поверил Ризгору, хотя не раз случалось, демон менял решения, и редко, чтобы сдержал слово. Поверил, потому что девушка ничего для него не значила, и ему было проще поверить. Наверное, так? Иначе ощутил бы присутствие Ризгора до вторжения в свое тело.
Адэр перевернулся на живот, потянулся, чувствуя ноющие мышцы. Два дня с незнакомкой, которая собиралась бросить тебя — не повод идти против хозяина города, даже если тот вывернул тебя наизнанку. Тело ломило от чужого вмешательства, мысли напоминали шершавую паутину, он не сразу сумел телепортироваться с обрыва.
Черт стал легкой мишенью для демона… Видел сквозь морок, сопротивлялся, но когтистые лапы управлялись другим сознанием. Оправдание. Он сам сбросил Виллу. Ее больше нет, не от кого прятаться, некого подозревать в неискренности, не от кого гонять дракона.
Хм.
Адэр скинул иллюзию. На самом деле, черти должны выглядеть, как их рисуют праведники и представляют трусы, чтобы в глазах девушек не отражалось доверие, чтобы не предлагали себя в поцелуе.
Хотя… Вилла доверяла ему, даже видя одну иллюзию. Наивная, принимала черта едва не за легал. Не нужно было ее удерживать, и эта бессмысленная экскурсия по городу… Чем хотел привлечь, если сам не любил Наб?
О сущности многое можно узнать не по тому, как и где он живет, а как и где жил. Он не мог привести ее в свой город, не мог предложить прогулку по небу и купание в серых струях перевернутого фонтана, не мог, ухватив синюю ромашку, вплести в ее каштановые волосы.
Он включил желание в свой рассказ, попробовал показать свой мир, пусть издали. Показал. Он жив, как всегда, и пока отсыпался, останки Виллы перемалывались на зубах тварей.
Усталость пройдет, тело восстановится, сотрутся воспоминания, и через несколько сумерек он посмеется над глупым порывом броситься за ней, защитить, вернуть обратно.
— Ее уже нет, Адэр, — Ризгор ментально удерживал его на краю обрыва. — И дома твоего нет. И тебя там нет.
Демон копошился в мыслях Адэра, несмотря на блок, который тот поставил, и давал ответы до формирования вопросов:
— Она мертва… Да, уверен… Потому что она опасна… Я не обязан перед тобой отчитываться.
Не обязан, нет. Но придется.
Телепортируясь в замок Ризгора, он испытывал сильную боль, но по сравнению с прошлым разом, с обрыва, — это как щекотание одуванчиком. Блуждать по бесчисленным комнатам не пришлось. Хозяин города королем восседал в кресле в большом зале, этакое черно-белое пятно невозмутимости на фоне фиолетового.
– Ты хоть раз уже целовалась, – он насмешливо кривит губы, – или так и пишешь в своих историях глупые сказки? – Не твое дело, – огрызаюсь ему по привычке. А он так же, скорее всего по старой привычке, не оставляет меня в покое и продолжает безжалостно жалить. – Кто будет читать твои романтические истории, если ты понятия не имеешь, что такое желание? А страсть для тебя – только слово. Молчу. Закрываю уши, чтобы не слышать. Но он делает шаг, обхватывает мои ладони своими, отводит их в стороны, прижимает меня к стене, вклинивается коленом между моих ног и, глядя на мои губы, вкрадчиво интересуется: – Может, попробуешь? А я тебе помогу.
Если бы кто-нибудь спросил меня, чего не стоит делать провинциалке в большом городе, я бы ответила, что ей не стоит перебирать с коктейлями, заключать пари с сомнительными подругами и выходить замуж за первого встречного миллионера…Предупреждение от автора: ничего, кроме мрачных тонов, в романе не будет, поэтому романтикам в другую сторону.
Если ваша сестра – закомплексованная старая дева, к алтарю ее приведет либо чудо, либо наивная вера в него. Нашлись волшебные миндальные орешки? Отлично! Вперед, на поиски сбежавшего жениха! Теперь и вас преследует невеста? Удача и миндальные орешки вам в помощь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Она считает, что для счастья ей надо всего лишь сбросить лишний вес. Он считает, что свое счастье уже упустил. Но однажды они встречаются, заключают странное пари и… А вот будет ли между ними «и»? Посмотрим…
Что делать, если однажды тебя похищает дракон? И не просто так, а с целью непременно жениться! Папа будет против, подруга уже ревнует и злится, ты о замужестве и не думала, а дракон знай себе уносит за облака. Его не пугает даже тот факт, что твой папа — демон. Очень страшный демон, высшего уровня. Эх, что делать, что делать?.. А что, если после неудачной попытки побега, к похитителю присмотреться?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Отказаться от опасной правды и вернуться к своей пустой и спокойной жизни или дойти до конца, измениться и найти свой собственный путь — перед таким выбором оказался гражданин Винсент Кейл после того, как в своё противостояние его втянули Скрижали — люди, разыскивающие психоконструкторов, способных менять реальность силой мысли.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.