К алтарю с другим женихом - [25]

Друзьями? Кем они приходились друг другу? Джио никак не мог определить тип их отношений, сложившийся за последние дни. Дружба складывается постепенно и проходит жизненные испытания. В их с Лусианой случае все было иначе: они скорее просто знакомые.

Глядя, как Лусиана выбирает пучки базилика, Джио думал, не входит ли в план итальянских приключений принцессы романтический опыт перед неизбежным династическим браком. Возможно, она рассчитывала на бурный роман с горячим, страстным итальянским казановой, ставшим стереотипом фильмов и телешоу. Лусиана, безусловно, добродетельна и скромна, но не мечтала ли она о любовной интриге в самом романтическом из городов?

Тут он ей не помощник. Это слишком рискованно, как показал эпизод с пробой мороженого в кафе. Если он хотел чего-то, для него не существовало преград. Однако в случае с ее королевским высочеством это не работало. Он желал ее, но вынужден был осаживать себя.

Покончив с закупками, Лусиана и Джио выбрались на улицу, где Видджио ждал их у машины. В смущении Лусиана потерла кончик носа.

– Должна признаться, что я не умею готовить.

– Я много лет жил в гостиницах и тоже не представляю, как это делается. Но ведь это паста. Наверняка ничего сложного.

На вилле Джио открыл ключом дверь главного дома, где Лусиана еще не бывала.

– Так вот где ты вырос.

– Так и есть, хотя лето мы всегда проводили на виноградниках. – Джио уже рассказывал ей о винодельческом хозяйстве родителей в Кьянти.

Лусиана с интересом рассматривала стильный интерьер. Выходившие во дворик высокие французские окна гостиной наполняли комнату светом и воздухом. Помещение делилось на зоны. Ближе к дверям стояли два дивана и кресла с бело-розовой обивкой, создававшей жизнерадостную атмосферу. Центральную зону занимал старинный длинный стол, за которым могло разместиться более двадцати человек. Возле камина, рядом с книжными полками темно-зеленые кресла манили расслабиться с книгой. Простая, но дорогая обстановка говорила о хорошем вкусе хозяев. Большие зеркала зрительно увеличивали пространство. На боковых столиках красовались предметы искусства, а на стенах висели картины с пейзажами Италии. В интерьере чувствовалась благородная сдержанность без вычурности. По словам Джио, дизайном дома занималась его мать, и Лусиане очень хотелось с ней познакомиться.

Лусиана спохватилась, что уделяла слишком много внимания интерьеру, забыв о Джио. Она поймала его отражение в зеркале. Без сомнения, он был невероятно красив. Будучи ученым, погруженным большей частью в свой лэптоп, он совсем не производил впечатления плейбоя, как можно ожидать от представителя богатой семьи. Джио мельком упоминал о женщинах в своей жизни, которые предали его. Лусиана не сомневалась, что многих из них привлекали в первую очередь деньги и статус – путь к красивой жизни или успешной карьере. Для нее же Джио олицетворял доверие, надежду, энтузиазм. Рядом с ним она впервые почувствовала себя женщиной. У нее никогда не было возможности испытать это чувство, но теперь она обнаружила его в себе. Это было прекрасно. Или мучительно?

Джио пробудил в ней крамольные мысли, не дававшие покоя с момента поцелуя на мосту и крепнувшие после эпизода в кафе. Лусиане захотелось познать нечто большее, о чем нельзя узнать из туристических брошюр. Каково это – заниматься любовью с Джио? Станет ли новый опыт во Флоренции частью ее пробуждения к жизни, к удовольствиям плоти? Поцелуй возбудил в ней дремавшую внутри страсть.

– Пройдем на кухню, – нарушил ее размышления Джио.

Лусиана тронула изумрудный шарф, замотанный вокруг шеи. Она знала, что этот кусок шелка будет надежно спрятан в дальнем углу шкафа в ее комнате во дворце. Спустя годы она будет доставать его, чтобы оживить воспоминания о предсвадебном путешествии, изменившем ее.

Что, если она не вернется домой? Останется здесь с Джио на чудесной вилле до конца дней. Разрушит ли это ее отношения с отцом навечно? Отец всегда стоял для нее на первом месте. Она не смела огорчать его. Если бы она лучше понимала свои стремления, то научилась бы договариваться с ним, а не слепо подчиняться. Отец со временем смирился бы с мыслью, что должен позволить дочери следовать своей дорогой.

– Ох, какая красота! – воскликнула Лусиана, сияя улыбкой.

Пол кухни был выложен черно-белой плиткой. В центре стоял рабочий стол. Светильники на потолке подчеркивали ретростиль пятидесятых: черно-белую гамму обстановки с вкраплением красного. Несколько печей, холодильников и посудомоечная машина говорили о том, что кухня была предназначена для обслуживания многолюдных застолий. Встроенные шкафы и полки смотрелись очень стильно. Особенно впечатляла стена с подвешенными медными сковородками, кастрюлями и плетенками с разной кухонной утварью.

– Бабушка любила готовить. Когда по субботам и по праздникам собиралась вся семья, мы представляли внушительное зрелище. Все шло в дело.

– Она одна справлялась?

– Бабушка занималась готовкой. Мама и тетя раскладывали еду по блюдам и тарелкам и подавали на стол, а уборкой занимались дети. Родители говорили, что не хотят вырастить тунеядцев. В конце застолья наступала наша очередь трудиться.