Изюм из булки. Том 2 - [48]

Драматургия в тот вечер сложилась без его творческих усилий, сама.

Постоялец уже был в душе, когда в номере раздался звонок. Отзывчивая гостья сняла трубку и сказала «алло» (при выборе девушки драматург ориентировался не на интеллект).

А звонила меж тем — жена. Немного удивленная женским «алло» в номере мужа, она попросила к телефону Савелия Михайловича. Варианты ответа: «вы не туда попали», «вас неправильно соединили», — не так ли?

Но Савелию Михайловичу досталась честная девушка.

Она сказала: он в душе.

Когда драматург бросился к трубке, трубка уже гудела короткими возмущенными гудками.

Высказавшись по адресу птичьих мозгов, Савелий Михайлович собрался с мыслями и снова снял трубку. Попросил соединить с Москвой, назвал номер. В крепких драматургических мозгах уже сложилась версия, достойная Штирлица (которого, впрочем, в те времена еще не было, как и автоматической связи): мол, трубку взяла горничная, пришедшая убираться после того, как он заказал ужин в номер…

А он, конечно, был не в душе, а просто чистил зубы!

Верь не верь, но попробуй опровергнуть…

— Говорите, — сказала телефонистка, и в трубке щелкнуло.

— Лена? — сказал Савелий Михайлович и набрал в грудь воздух, чтобы приступить к изложению «легенды».

Но не успел.

Услышав голос мужа, жена драматурга загрузила междугороднюю линию плотным монологом. Слово «козел» было одним из немногих, позволительных к цитированию. Герой сюжета терпеливо ждал секунды, чтобы вклиниться, но не дождался: высказавшись, разъяренная половина бросила трубку.

И тогда в ухе у драматурга раздался голос телефонистки:

— Три минуты разговаривали , — вкрадчиво сообщила она.

Пробел в образовании

Начало девяностых. Заселившись в Дом Писателей в Дубултах, я побрел вдоль по Рижскому взморью — и через несколько метров наткнулся на стройное мускулистое тело Бори Н., моего приятеля-журналиста.

Боря, жмурясь, лежал на солнышке, как кот в расцвете возможностей. Усиливая сходство, вокруг него полулежали на песке три молодые женщины. Все они мурлыкали вполне интимно.

— Привет, Боря! — сказал я.

— А, привет… — разлепив глаза, но не подняв головы, ответствовал коллега.

Стайка вспугнутых мною девушек полетела к морю.

— Давно приехал? — спросил Боря.

— Да только что.

— Здесь живешь? — мотнув дремотной головой в сторону Дома писателей.

— Ага, — говорю.

— Отлично. Я тут в тридцать третьем номере, заходи вечерком, девчата будут…

— Да я с женой, — виновато признался я.

От изумления мой собеседник разлепил глаза и даже приподнялся на локтях.

— Вить! Кто ж в Юрмалу — с женой?

Трава не расти

С женою, конечно, надо не в Юрмалу…

Банкир N., имея тайную благую мысль растормозить свою половинку в сексуальном плане, повез ее прямиком в Амстердам. По мысли N., правильная доза марихуаны должна была унести их в нети по лучшим образцам мирового кинематографа.

Жена с удовольствием покурила, и проверенная сладкая травка дала быстрый эффект — но не вполне тот, на который рассчитывал N.

А именно: когда уже в отеле он приступил к активной фазе ухаживания (по-русски говоря, попытался жену раздеть), она начала отбиваться с криком:

— Ты синий и квадратный!

И битый час после этого пресекала этим категорическим заявлением все его заходы. Так они и провели ночь: она — расторможенная и счастливая, а он — синий и квадратный.

На будущее…

Страстный мужчина пришел к приятелю с просьбой об алиби.

— Дай мне справку!

— Какую справку? — опешил приятель.

— Для жены. Напиши, что я был у тебя!

Войдя в положение (хотя, конечно, вполне идиотское), приятель, из мужской солидарности, начал кропать записку…

— А ты когда у меня был? — уточнил он.

Пришедший подумал и сказал:

— Дату не ставь.

В мужской компании

…обнаружился серьезный филолог.

— Сколько ж у тебя языков? — спросили у него.

Филолог ответил с достоинством:

— Знаком с одиннадцатью, работаю с четырьмя.

Господин средних лет, сидевший по соседству, меланхолически вздохнул:

— У меня то же самое — с женщинами…

Жизнь в Дагомысе

…начиналась часов в десять вечера, когда спадала жара.

На скамейке сидели пожилой богатый кавказец и робкая девушка.

— Откуда ты? — спросил он.

— Из Калуги.

Он немного помолчал, а потом спросил:

— Где это?

Хорватское табу

По старинному хорватскому городу заездили авто с заманчивой рекламой ночного клуба «Табу».

Эта культурная новость страшно возбудила двух немолодых россиян, изможденных здоровым образом жизни. Они запомнили адрес и ночью приехали на задворки города.

Заведение оказалось неприхотливым шалманом, крытым чуть ли не брезентом. Но не за архитектурой приехали сюда любители прекрасного!

Они сели за столик. В заведении было пусто. За столиком в углу сидели три рослые немолодые хорватки в униформе. Одна неторопливо подошла взять заказ. Приятели попросили для разгону джина с тоником. Официантка покачала головой: только вино.

Приятели в огорчении достали сигареты, чтобы обсудить ситуацию.

— У нас не курят, — пресекла процесс официантка.

— Ну хорошо, — уже в некотором раздражении спрямил сюжет один из гостей. — А где, собственно, девочки?

— Какие девочки?

— Проститутки! — совсем прямо пояснил гость.

Официантку аж перекосило от ужаса.