Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже - [25]

Неужто мы лишь следы ног, беспорядочно топчущихся в одной точке,

Океан миров вокруг нас, зачем же тесниться в центре?!

Абу Наср ал-Фараби умер в 339 году хиджры{176}.

Науки во французском языке разработаны в самой высокой степени. По каждой науке имеется словарь терминов, составленный в алфавитном порядке, даже по наукам простонародья. Существует, например, школа кулинарии, то есть сообщество специалистов по кулинарии, куда входят и поэты. Хоть это и сродни мании, однако свидетельствует о том, что в этой стране пекутся об изучении всех вещей, даже низких.

В этом равно участвуют и мужчины и женщины. Есть женщины, сочиняющие большие книги, есть переводчицы книг с одного языка на другой, прекрасно владеющие слогом и формой. Есть и авторы образцовой прозы, в том числе эпистолярной{177}. Из этого ты можешь сделать вывод, что такая пословица, вроде как «Красота мужчины в его уме, красота женщины в ее языке», не годится для этой страны, в ней ценятся ум женщины, ее талант, проницательность и образованность.

Французская литература неплоха. Однако в языке и в поэзии они следуют языческой традиции греков, которые обожествляли все прекрасное. Они говорят, например: бог красоты, бог любви, бог того, бог сего, и употребляют иногда выражения откровенно богохульные, хотя на самом деле они так не думают, и все это говорится в переносном смысле. В целом многие французские стихи совсем недурны. Мы приведем здесь несколько стихов, переведенных смиренным рабом со слов одного француза:

Если сердца преисполнены любовью, им все видится прекрасным.

Так корабль устремляется на грозные рифы, спеша воспользоваться удачным моментом.

Увы, мгновения счастья столь редки.

Слова того же поэта, переведенные мною:

Я отдал тебе мое сердце, о мой убийца, о неверный призрак счастья.

Душа моя в горячих ранах, я не могу от них исцелиться.

Счастье любви — краткий миг, подобный цветенью цветка.

А вот отрывок из касыды под названием «Плетение венков на разбитой лютне» хаваги Йакуба{178}, египтянина по рождению, живущего во Франции. Я перевел их в 1242 году хиджры{179} и извлек из тьмы неверия на свет ислама:

Укрепили мои силы внимание сочувствующего, игра на лютне и мои песни,

Прославляющие имя Господа и великих мира сего, и излил я в песне свою тоску по прекрасным и по Су‘да, чело которой меня восхищает.

Она прислушалась к моим песням, и взор ее зажег огонь в моем сердце.

Огонь передался моим стихам и наполнил их необычайным восторгом,

Его оценят понимающие и знающие.

Страсть зажгла ее сердце, как и мое, и она пришла потушить пламя объятием.

Нас соединила взаимная страсть, и мы следовали обычаю влюбленных, и она изгибала стан, стройностью смущающий ветку.

Услаждают слух нежные песни, прислушайся, брат мой, к звукам песнопений.

О мой единоверец, разве ты не видишь, что я оживил стихи Ибн Хани'{180} после того, как он почил в могиле.

И вот еще несколько бейтов, в которых поэт порицает любовь и ее последствия:

К стыду моему и смущению, все мое искусство — в воспевании красавиц.

Как газель, пою я нежные песни, на разные лады. Я не вижу в этом достоинства.

Все дни мои проходят бесплодно, или нет у меня иного выбора,

Кроме как быть покорным любви? Разве это не унизительно?

Я иду на поводу у ее шуток и отвергаю серьезное.

Должен ли я испить чашу судьбы праздной, недостойной искусного.

А ведь я, клянусь Господом, не бездельник и не лишен ни ума, ни таланта.

Ты охотишься за славой, но другое одолевает.

Упрекая и порицая себя за намерение покинуть возлюбленную, которой разлука причинит боль, он сказал:

К чему величие и власть, купленные ценой слез красавицы, если ты ее любишь.

О сердце мое, спроси любого знатока законов, простителен ли грех убийства из гордости,

Ради надежды на манящую славу?

О сердце мое, она отдала тебе все, ты владеешь товаром, который не залежится.

Зачем же рубить сплеча, разве не станешь ты сожалеть и горевать,

Что разбил ее сердце так жестоко?

А вот его стихи, прославляющие нашего Эфенди, да хранит его Аллах. В этой касыде поэт обращается к Египту:

Он правит тобою умело рукой, заслужившей, чтобы ее целовали.

Чело твое вновь увенчано короной, ты зазеленел, как ветвь, которой грозило увядание, а она вновь ожила.

Он обратился к Благодетелю, да сохранит его Великий Аллах, со следующими словами, вспоминая о битве с мамлюками{181}:

Ты сделал благое дело, которое оставит по себе добрую память на долгие века.

И досыта напитал Нил, воды которого окрасил кровью победоносный меч.

И стал он щедро награждать твоих защитников.

Эти, как и другие стихи, переведенные с французского языка, в оригинале полны высоких достоинств. Но перевод лишает их выразительности и не дает представления о возвышенных чувствах автора. Так же и арабская поэзия, ее красоту нельзя передать при переводе на большую часть франкских языков. Поэзия становится холодной. Далее мы дополним сказанное о французской литературе, науках и искусствах.

Раздел третий ОБ УСТРОЙСТВЕ ФРАНЦУЗСКОГО ГОСУДАРСТВА

Откинем же покров с устройства Французского государства и с главных его законов, чтобы удивительные порядки этого государства стали поучительным примером для желающих учиться. Мы уже говорили, что Париж — столица Франции и место пребывания короля Франции, его родственников и его семейства, носящего имя Бурбоны. Королем Франции может быть только член этой семьи. Власть в королевстве передается по наследству. Король живет во дворце Тюильри, и французы обычно называют французское правительство «кабинетом Тюильри», то есть диваном этого дворца или диваном короля. Главным правителем королевства является король. Затем следует собрание людей, именуемое «шамбр де пэр», то есть диван «пэров», первых советников короля. Далее следует диван посланников провинциий