Израильтянка - [8]

Только теперь Юлия заметила, что шагает в направлении Бней-Брака. Ноги сами вели ее туда, где произошла авария. «А что, если на месте происшествия память вернется ко мне?» — подумала она. Вскоре Юлия подошла к роковому перекрестку. Ничто не напоминало об аварии. Дорога была чиста, ни осколков, ни пятен крови. Вот и светофор, остановивший ее машину. Он стоял прямо и работал исправно, и только в полуметре от земли была заметна вмятина от удара бампера и в основании столба темнело пятно свежего бетона. На противоположной стороне перекрестка стоял дом, нижний этаж которого занимал небольшой продуктовый магазин — маколет. В следующем доме виднелась витрина, заполненная старой и новой обувью, — мастерская сапожника. По улице шли немногочисленные прохожие. Женщина с покрытой головой в балахоне и длинной юбке несла сумку с продуктами. Дети путались у нее под ногами и дергали за подол, отягощая и без того усталые руки. Посетители маколета могли видеть, как произошла авария, какой свет горел на светофоре, могли найти ее косметичку… Юлия направилась в магазин в надежде выяснить подробности столкновения.

В маколете было шумно. Три-четыре женщины выбирали продукты и громко переговаривались между собой, обсуждая указания рава. Несколько маленьких детей сидели прямо на асфальте у входа в маколет. Каждый держал в руках пакет с соленой бамбой, которой они весело и перекидывались. Юлия прошла в глубь магазина, чтобы осмотреться и выбрать собеседницу. С ее приходом разговоры в маколете стихли. Сердитая хозяйка, сидевшая за кассой, дети у входа и покупательницы — все таращили на Юлию глаза, как на чужеродное тело. От их преувеличенного внимания ей стало неуютно. Она подошла поближе к хозяйке.

— Вчера утром здесь произошла авария. Я бы хотела выяснить кое-какие подробности: какой свет горел на светофоре, где стояла пострадавшая? Нет ли среди вас свидетелей столкновения? — обратилась Юлия к присутствующим, обводя их глазами.

Она хотела продолжить и спросить про сумочку, но осеклась, заметив с какой ненавистью смотрели на нее женщины. Хозяйка маколета вышла из-за кассы и вплотную подошла к Юлии, оглядывая ее презрительно с головы до пят. Другие женщины тоже приблизились, обступив их стеной. Юлии стало страшно.

— А ты кто такая? — спросила хозяйка, смотря Юлии прямо в глаза.

— Я… я была в этой машине, — честно ответила она и вдруг поняла, что сейчас произойдет.

— Да, это она сидела за рулем, это она убила Мирьям Гурфинкель. Я сразу узнала ее! — медленно проговорила хозяйка, обращаясь к покупательницам, и вдруг закричала: — Да как ты смела прийти сюда, убийца! Задавила мать троих детей! Что тебе надо здесь? Что ты здесь ищешь? Что ты шляешься в таком виде с голыми ногами и грудь выставила? Шикса! Уходи отсюда! Поди прочь!

Юлия заметила, что женщины стеной надвигаются на нее, что их руки сжимаются в кулаки. В ужасе она выскочила из магазина, но наткнулась на детей, загораживающих дорогу. Тогда она побежала вверх по улице, но дети устремились за ней, улюлюкая и бросая в нее бамбу и камни. Убежать от них, казалось, выше ее сил, но вдруг она заметила мастерскую сапожника и вбежала внутрь, с трудом закрыв за собой дверь. Тут же подбежали дети и забарабанили по ней руками. Юлия оглянулась в поисках укрытия и увидела сапожника. Старик был похож на бородатого скрипача с картины Марка Шагала. Он спешил ко входу, ковыляя на кривых ногах и не обращая внимания на Юлию.

— Кыш, кыш, вот я вам! — закричал сапожник через дверь, грозя длинной палкой, которую прихватил по дороге.

Дети отпрянули, но не разошлись, не очень-то испугавшись. Девчонка в длинной юбке, явно заводила, и двое мальчишек в кипах и с пейсами продолжали дразнить старика, то и дело подбегая к двери и ударяя по ней ногой или рукой. Те, что стояли подальше, собирали с дороги мелкие камни и бросали в витрину. Они, совершенно очевидно, сознавали свою безнаказанность и не боялись ни старика, ни его палки. Да и сапожник понимал свое бессилие, хотя и продолжал кричать на них через окно. Так могло продолжаться долго, если бы старик вдруг не махнул рукой и не отошел от двери, предоставив детям возможность успокоиться самим. В мастерской сразу стало тихо, крики с улицы едва проникали сквозь окно и закрытую дверь, а потом и вовсе затихли.

Только теперь обратился старик к Юлии, бесцеремонно оглядел ее с головы до ног, пробормотал: «Хороша девка!» — осуждающе покачал головой и вернулся к работе за верстак.

«Да что же происходит со мной сегодня? — подумала Юлия. — Целый день то разглядывают, то оскорбляют». Но не до обид было ей в то утро. Даже этот грубый и простой старик показался ей милее, чем те, с кем она уже успела повстречаться в полиции и в маколете. Как ни был сапожник далек от мирских дел, он вполне мог оказаться в курсе событий, которые интересовали Юлию.

— Дедушка! — обратилась она к старику. — Вчера здесь на перекрестке машина сбила женщину. Я была за рулем той машины. Может быть, вы знаете, какой свет горел на светофоре во время аварии?

Хотя Юлия стояла довольно близко и говорила громко, сапожник как будто ничего не слышал и продолжал забивать гвоздь в каблук ужасно разношенной и потертой женской туфли.